В конце ноября во Львове прошел «круглый стол» на тему: «Коррупция и связанные с ней злоупотребления в образовательной сфере: проблемы и пути противодействия». Результаты социологического исследования по коррупции в высшем образовании, проведенные Региональным филиалом Национального института стратегических исследований во Львове, показали, что 60 процентов львовских студентов давали взятки своим преподавателям.
Такие выводы заставили руководство львовских вузов о многом задуматься. Так как чаще всего в своих публичных высказываниях ректора львовских университетов и институтов напрочь отрицали существование коррупции в своих вузах.
Тема коррупции настолько пугала преподавателей, что в некоторых вузах они попросту боялись давать добро на проведение анкетирования среди студентов. «Пришлось самим заниматься распространением анкет, - заявила Ульяна Ткачук, одна из авторов исследования, - так как некоторые преподаватели со страхом в глазах отправляли нас по кабинетам от заведующего кафедрой к декану и наоборот. В итоге они отказывались помогать нам, ссылаясь на … занятость. И это в лучшем случае. Были и такие, которые возмущенно советовали мне идти в таможню и там искать коррупцию, а не в скромных вузах, где все – от вазона с фикусом на подоконнике до куска бумаги в принтере – куплено на скудную зарплату преподавателя».
Согласно результатам вышеупомянутого исследования, 8 процентов взяток были даны в «натуральной» форме, то есть продуктами питания, драгоценными украшениями и даже коммунальными услугами. Самой большой в исследовании зафиксирована взятка при поступлении в вуз – 100 тысяч гривен (20 тыс.$) наименьшая – 2 тыс. грн (400$).
На «круглом столе»: «Коррупция и связанные с ней злоупотребления в образовательной сфере: проблемы и пути противодействия» с основным докладом выступил главный научный сотрудник отдела трансграничного сотрудничества и европейской интеграции Регионального филиала Национального института стратегических исследований, доктор экономических наук, профессор Виктор Шевчук. Своими выводами он поделился с «Гуляй-Полем».
- Насколько серьезно стоит сегодня проблема коррупции в украинских вузах?
- Повторю вывод украинских исследователей М. Антоновича и О. Мережко о том, что академическая коррупция в науке и образовании все больше походит на раковую опухоль, метастазы которой парализовали мозг нации.
Проблема академической коррупции влияет на снижение качества высшего образования, девальвируются научные степени, угрожающих размеров достиг плагиат, снижается качество докторских и кандидатских диссертаций... И вообще – превращает образование в дипломированное псевдообразование.
- Каковы, на ваш взгляд, причины коррупции?
- Кроме известного из опыта других стран аргумента о низкой заработной плате преподавателей, причинами распространения коррупции скорее является военно-феодальная иерархическая структура вузов с авторитарным механизмом принятия решений и вынужденный конформизм профессорско-преподавательского состава, зависимого от руководства вузов.
В 70-80-х годах коррупция процветала и там, где преподавателей ни коим образом нельзя было назвать бедными относительно других категорий работающих. Не исключено, что сегодняшняя коррупция – своеобразное «остаточное явление», которое обладает особой живучестью во времени и требует нестандартных решений для нейтрализации. Потому как, несмотря на «западнические» ментальные настроения, которые витают сейчас на Западной Украине, региональная коррупция не только не сокращается, но и превышает среднеукраинский уровень.
Невзирая на запущенность, академическая коррупция, по сравнению с остальными разновидностями коррупционной деятельности – недавний феномен. Приблизительно до конца 1950-х годов свидетельств коррупционной деятельности во львовских вузах не существовало. Такую ситуацию можно было объяснить и «не теми временами», и авторитаризмом, и бедностью студентов, и даже невысоким спросом на высшее образование. Наиболее, конечно – доминированием в академической среде ученых австрийско-польской закалки. Постепенное размывание этой группы представителями «красной профессуры» создало условия для смены этических принципов.
- Что стало толчком в процессе стихийной «коррумпизации» преподавателей?
- С середины 1960-х годов мощный импульс для «ползучей» коррумпированности академической среды дала «мода» на престижные специальности – в основном медицина и торговая сфера. Обычно вопрос поступления требовалось «решить». Но, на мой взгляд, ошибочно считать, что корни этого явления исходят из вузовской среды. Большинство «вопросов» решалось «наверху» - от партийных и государственных органов. Понятно, что засилье в коридорах медицинского института детей председателей колхозов или представителей других категорий, которые «умеют жить», не могло не повлиять на рост коррупционных предложений. «Процесс пошел», и все интенсивнее с начала 1970 годов. Попытка улучшить качественный состав студенческих аудиторий с помощью, скажем, льгот для медалистов, лишь расширило ареал коррупционных действий. Получение золотых медалей потребовало того же «решения вопроса».
- Какая область высшего образования, на ваш взгляд, наиболее коррумпирована?
- Мощнейшим толчком к развитию академической коррупции послужило заочное образование. По аналогии с известными экономическими парадигмами, предложение начало создавать спрос, а спрос – соответствующее предложение. Прогрессирующая «тенизация» преподавательской работы мигом сделала ее престижной, а наполнение академических коллективов работниками с повышенной функцией личного благополучия, превратило коррупцию в самоподдерживающий феномен.
Постепенно, академический «стиль» заочного образования перенесся на стационар, хотя еще до середины 80-х коррупция с участием студента дневной формы обучения была скорее исключением из правил. Впрочем, это не касается медицинского института, где местная специфика практически сразу обусловила включение стационара в сферу коррупционной активности.
- Почему вы не придаете большого значения экономическому фактору, фактору низкой зарплаты преподавателей вузов?
- Дело в том, что секторальный характер коррупции объективно ослабляет значение фактора зарплаты. Если бы все зависело от оплаты труда или аккумуляции активов до некоего «порогового» уровня, то со студентами-заочниками должны были бы работать ассистенты и лаборанты кафедр. После решения таких вопросов, как приобретение престижного авто или просторной квартиры должно было бы произойти морально-психологическое очищение вчерашнего коррупционера - по типу известной трансформации Марии Магдалены. А реально происходит все наоборот: денежный «аппетит» приходит во время коррупционного «обеда». В 1970-х годах зарплата доцента или профессора не была низкой, но это не гарантировало «чистоты» академической среды. На мысль приходит посещение средневекового монастыря одним из французских королей. Впечатленный работой монахов, которые переписывали церковные книги и их мизерной зарплатой, он решил тот же час увеличить им оплату за их труд. Однако монахи неожиданно отказались от великодушного дара. Объяснение было более, чем простым: высокооплачиваемые места работы «захватят» бесталанные, но «пробивные» монахи, и скоро некому будет переписывать книги.
За последние два десятилетия экономическая ситуация скорее активизировала латентную склонность к коррупции, которая уже до того была сформирована на протяжении продолжительного исторического периода, но не стала ее определяющим фактором.
- Какие вы предлагаете методы борьбы с академической коррупцией?
- Очень важно, на мой взгляд, разделить функции преподавания и контроля знаний. Проще всего делать это с помощью формализации в виде учебных тестов. Перед началом экзамена преподаватель передает в компьютерную лабораторию перечень тестовых вопросов, который далее используется соответствующими программами. После тестирования результаты автоматически рассылаются по нужным адресам. Такая процедура предотвращает возникновение злоупотреблений со стороны технического персонала.
Ну и, конечно, чтобы сделать более прозрачными академические отношения, необходимо провести имущественную люстрацию профессорско-преподавательского состава и проводить систематические социологические исследования в этом направлении. Такие вопросы должны не только обнаруживать коррупционные действия, но и содействовать повышению качества учебного процесса.