Юлия Коминко

Цель этих строк - обрисовать общие тенденции в науке о журналистике, которая, как и всякая другая, призвана прежде всего быть объективной.

Три года ломая голову над диссертацией, наступая на горло собственной публицистической песне в целях выдавить из него научный слог, в конце-концов я представила свои 150-страничные умозаключения «Публицистический образ Церкви в средствах массовой информации» на рассмотрение кафедры. После длительного и почти болезненного обсуждения получила, кроме всего прочего, одно интересное замечание. Звучало оно так (подаю дословно): «Дисертантка сумує з приводу поганого образу Церкви...» То есть, читая мою научную работу и желая увидеть результаты непредвзятого исследования, профессора-языковеды предстали перед необходимостью "хлебнуть" моего православного горя по поводу несправедливой критики нашей Церкви в украинских газетах. От чего оказались не в восторге.

Признаться, тогда я несколько обиделась на подобное замечание. И моя откровенная позиция, казалось, не имела права поколебаться. Но теперь вижу: в научном мире нет ничего хуже, чем предвзятое отношение автора. И если меня упрекали в грусти по поводу плохого образа Церкви в СМИ, то моих коллег-ученых я могу укорить в обратном.

Проиллюстрирую конкретными примерами

При всем моем уважении к известному историку и специалисту в области религиозной журналистики львовянину Андрею Юрашу, нельзя не отметить его очевидной конфессиональной приверженности в научных статьях. Так, исследование о формах вовлечения Православных Церквей в избирательный процесс 2004 года пронизано идеологическими штампами и клише. Нарушая законы логики, автор подает как самоочевидный факт то, что еще требует доказательств.

Например, УПЦ МП он относит к москвоцентристам, в то время как к «киевоцентристам» причисляет УПЦ КП, УАПЦ, УГКЦ да еще Украинскую Лютеранскую Церковь. Свидетельством нашего «москвоцентризма» А. Юраш видит поддержку со стороны некоторых иерархов и духовенства УПЦ кандидатуры В. Януковича на пост президента Украины. Далее в статье ученый неоднократно обращается к параллелям - «Янукович-антиукраинство-УПЦ» и «Ющенко-патриотизм-все остальные религиозные организации Украины», представляя, таким образом, эти взаимосвязи как самоочевидные. Сразу возникают вопросы: с чего это В.Я. - предательство «рідної незалежної», а В.Ю. - истинно украинский выбор? (Не затрагиваем в данном случае политических предпочтений, вопрос лишь в справедливости подобных утверждений). И почему это УПЦ - москвоцентристская? Из названия следует? Что дает право утверждать подобное?

Ответ на последние два вопроса неожиданно поступил из научной статьи преподавателя того же Львовского национального университета имени И. Франко Игоря Скленара (подается в переводе): «Украинская православная церковь Московского патриархата - самая большая религиозная конфессия в Украине, и само ее название свидетельствует о том, кому она подчиняется и чьи интересы (! - Ю.К.) отстаивает».

Во-первых, название нашей Церкви - другое: Украинская Православная Церковь. Как бы это кому не нравилось, но так УПЦ зарегистрирована в государстве. Поэтому приписывать ей приставку «Московский Патриархат» приходится лишь тем, кому очень нужно хоть как-то убелить альтернативную, раскольничью УПЦ КП.

Во-вторых, если наше название свидетельствует о том, кому мы подчиняемся, то свое подчинение Риму, например, греко-католики совершенно не скрывают. И не скрывают, и не стыдятся, и не оправдываются. И документы все, которыми УГКЦ руководствуется в своей жизни, Римским Папой подписаны. Этот очевидный факт не мешает и самим верным УГКЦ, и ее священнослужителям считать себя патриотами Украины. Почему же я должна получить и носить клеймо «москальки» и «прихвостня Белокаменной» только из-за того, что кто-то с легкостью навешивает на нашу Церковь бестактные ярлыки...

В-третьих. Если мы, верные УПЦ, отстаиваем интересы чьи-то, кроме наших национальных, украинских, то позволю себе задать вопрос: а чьи интересы отстаивает Украинская Греко-Католическая Церковь? Греков? Или, может быть, католиков? Что нужно понимать из названия этой конфессии? Как по мне, подобные рассуждения, как и вышеприведенные выводы, просто неуместны.

И последнее. Процитированные мной строки И. Скленара взяты из его научной статьи «Церковь и средства массовой информации» в Вестнике факультета журналистики ЛНУ им. И. Франко. С большим интересом, признаюсь, взялась я читать этот материал. С большим расстройством отложила его, когда обнаружила, что под словом Церковь автор подразумевал лишь только одну конфессию - УГКЦ. А ведь в ученом мире личные пристрастия и предпочтения должны уступать место объективному исследованию, на что так резко и настойчиво указали мне когда-то наши, киевские профессора. А здесь - под Церковью в целом подразумевалась одна конфессия, и никаких уточнений, объяснений не прилагалось.

Еще один характерный момент...

Вышеупомянутый А. Юраш в своей статье описывает, как в церковных СМИ подавалась предвыборная кампания, и насколько явно занимали православные (нашей Церкви) ту или иную электоральную сторону. Как пример он приводит газету «SOS», указывая, что ее публикации во время выборов в парламент 2002 года достигали гипертрофированных форм агитации за конкретную политическую силу. Кроме того, якобы «продолжением избранного курса на пропаганду нужного кандидата» стали и публикации в период избирательных волнений 2004 года.

В частности, автор приводит днепропетровскую газету «Начало», которая той бурной предпрезидентской осенью разместила на своих страницах большую антиющенковскую подборку материалов. А. Юраш утверждает, что таким образом, «придерживаясь схем... достаточно отработанных во время предыдущих избирательных кампаний... высшее церковное руководство Московского Патриархата в Украине согласилось в очередной раз как формально, так и неформально поддержать конкретную политическую силу... развернув в собственных и идеологически близких к церковной позиции медиа беспрецендентную агитационную кампанию».

Очень возражаю: публикации в «SOS» и газете «Начало» - никаким образом не могут быть расценены как позиция священноначалия УПЦ, потому как это - издания мирян, и именно они выбирают, что и когда публиковать. Позиция коллективов изданий - их личная и никак не может считаться общецерковной, и уж тем более - мнением «высшего церковного руководства».

Могу доказать.

Как один из примеров «поддержанных священноначалием» материалов А. Юраш приводит мою заметку «Не поеду на Майдан!» («Начало», №12, 2004 г.). Смею уверить и уважаемого автора, и наших читателей, что написана она была из личных соображений и предназначалась для неофициальной Интернет-газеты нашего университета, где и была помещена, вызвав бурную и не всегда для меня лицеприятную реакцию. Юрию Николаевичу Кулибабе, главному редактору газеты «Начало» она поступила впоследствии как публицистический материал, имеющий больше отношение к социальным проблемам, чем к политическим процессам. И потому приводить ее присутствие в газете как подтверждение «безпрецендентной агитационной кампании» со стороны Церкви считаю недопустимым и неправомочным. То же самое касается и остальных статей.

У нас нет религиозных обозревателей. Нет и все!

К вопросу о резкой и часто предвзятой критике нашей Церкви в СМИ хотелось бы обратить внимание еще на один аспект. По моему твердому убеждению, в Украине совершенно не развита религиозная журналистика. Светских религиозных обозревателей нет вообще. Хотя, справедливости ради следует отметить, с подобным мнением украинский научный мир не соглашается.

В частности, наши эксперты говорят о как минимум «двух китах» - современных публицистах-религиоведах: Катерине Щеткиной из «Зеркала недели» и Кларе Гудзык из «Дня». Лично мне творчество этих авторов, когда они касаются религиозной темы, напоминает больше чечетку с наступанием на больные, израненные долгой ходьбой к церковному миру и покою ноги верующих. Но, как я неоднократно убеждалась, говорить иначе об этих двух журналистках, кроме как хорошо и очень хорошо, на просторах Украины просто не принято.

И вот, читаю на РИСУ интервью с Артемом Скоропадским - журналистом «Коммерсанта», которому приходилось писать на религиозные темы. Гость-россиянин, он может позволить себе говорить об украинских реалиях то, что думает. «Возьмем, - говорит он, - газету «День» - там много материалов про Церковь, но все они написаны с явной симпатией к Киевскому Патриархату и греко-католикам. То есть, журналисты как бы становятся пропагандистами своей Церкви, а это недопустимо». И дальше, на замечание о том, что «День» у нас считается примером качественной религиозной журналистики, А. Скоропадский отвечает: «То, что газета «День» - это пример качественной религиозной журналистики - я с этим категорически не согласен. Там, по сути, только один человек этим занимается - уже упомянутая мной госпожа Гудзык. Если я ничего не путаю, она греко-католичка, у которой теплые дружеские отношения с Патриархом Филаретом, которого она всегда представляет в самом лучшем свете. В свою очередь, информация о Московской Патриархии практически всегда подается в негативном, я бы сказал, ядовитом духе. Это совершенно непозволительно».

Со словами московского гостя согласна целиком и полностью. Приведу также собственные соображения.

Когда пишут восторженные эссе о творчестве Клары Филипповны, не преминают отметить ее критиков-православных. Мол, все любят творчество К. Гудзык, одни православные нападают. Как пример подобных «неадекватных ценителей» приводят руководителя пресс-службы УПЦ Василия Анисимова, Сергея Баршая (ныне диакон) и автора этих строк.

Что ж, честно сказать, не сильно приятно оказываться по ту сторону от лагеря «умных людей», но есть одно «но». Творчество религиозного журналиста не должно так искажать одну из деноминаций (пускай даже мелкую и неприметную, не говоря уже о самой многочисленной), чтобы сторонникам приходилось раз за разом вставать на ее защиту. Мне, как верующей, тяжело и неприятно читать те строки и характеристики, которые уважаемая журналистка «Дня» раздает направо и налево моей конфессии, даже если пани Клара искренне считает ее духовной бедой Украины (а женское монашество - искажением предназначения и роли женщины). Когда журналист берется освещать религиозную жизнь страны, я, как читатель, буду уважать подобный труд. Только пожалуйста, не прививайте мне ненависть и презрение к какой-либо из конфессий. Либо отстаивайте свои убеждения, но тогда не называйте это религиозной журналистикой. Не дискредитируйте отрасль.

И. Скленар говорит о широте мировоззрения и обширной осведомленности К. Гудзык в церковной жизни Украины. А в подтверждение своих слов приводит вопрос, заданный журналисткой бывшему вице-премьер-министру Украины Н. Жулинскому во время интервью (привожу на языке оригинала): «Чи думаєте ви, що православна церква дійсно може зіграти важливу роль у житті українського суспільства ХХІ століття? Серед колишніх республік СРСР, держав Західної Європи сьогодні знайдеться не одна процвітаючи країна, де церква, релігія відіграють майже непомітну роль. Наприклад, Франція чи Естонія» («День», 05.07.2000). Что уж тут скажешь... Будь я на месте вопрошаемого, то уже, наверное, и не стала бы что-нибудь другое отвечать, кроме как поддакнуть такому смелому утверждению. И этот вопрос говорит о широте мировоззрения журналиста? Тогда, смею предположить, репортер какой-нибудь газеты для развлечений с таким же успехом может спросить академика о том, что теперь, может, и не нужно вообще изучать географию, полезные ископаемые, недра земли. Достаточно просто осваивать туристическое дело, а сложную науку о картах и геодезии оставить в прошлом. Ведь живет же Турция на доходы от туризма, и мы попробуем...

Хочу быть православным журналистом...

Честно сказать, с тех пор, когда впервые окунулась в церковную тематику, я мечтала дорасти до уровня качественной религиозной аналитики. Освещать палитру верований украинского общества, писать обо всех: чтобы протестанты вызывали уважение, католики не выглядели гражданами «второго сорта», и своих, православных, достойно представлять. А оказывается, всего этого и не надо. Чтобы прослыть религиозным журналистом, чтобы тебя цитировали, приводили в пример и в качестве почетного гостя звали на всевозможные конференции и форумы, достаточно просто как можно хуже писать об УПЦ. Будешь поливать ее грязью - угодишь всем: и ученым, и коллегам, и даже интеллигенции с ее «невмирущей боротьбою проти поневолювачів української душі».

Пожалуй, пока нет смысла в Украине быть религиозным журналистом. Сделаюсь тогда православным: столько в нашей Церкви тепла и света - до конца жизни всего не описать!