- А было бы хорошо еже ли б нас сей же час да подеревням и возвернули. Пшеница некошена стоить. А мы тут с дурами этими за басурманами гоняемси. Европа, мать их!
- Да ладно тебе, за Рассею - матушку уже и пострадать лень?
- Заигралися!
- Смиррррно!

В круг света от костра вступил пехотный порутчик.

- Ну что соколики, готовы?
- Так точно ваше высокоблродь!
- Завтра выступаем!
- Ура! Ура! Ура!
- Хорошо, а сейчас вольно, отдыхайте.
- Благодарствуем ваше высокоблродь!

Солдаты расселись вокруг костра и вернулись к своим занатиям. Порутчик осмотрелся и присел радом с групкой солдат, которые поздно ужинали. Или, скорее, рано завтракали. Во всей армии почти никто не спал, кроме фельдмаршала Кутузова. Но его можно было простить, старик уже в возрасте, и он побывал в таком количестве сражений, обходил всю Европу! Ему переход Березены не в новинку. Ещё небось с самим Суворовым несколько раз пересекал.

- А вот позвольте полюбопытствовать, ваше высокоблродь! - обратился к порутчику один из солдат, - а вот войдём мы в ту Европу дикую, погоним Наполеона. И дальше чевой-т?
- Ну, дальше вернёмся по домам.
- А, всё таки вернёмся по домам. Хорошо. А то сказывали, хотять нас там оставить на развод. А то вишь, войны эти с Наполеоном им всех мужичков выбили, бабы воем воють.
- Как это?
- Так они ж там все эти басурмане хардбольные. Раз на раз, но быват и в хозяйство попадут. Вот за 15 лет почитай всех мужичков и скалечили.
- А нам то что за боль? Мы люди русские, православные, нам с басурманами ведь семей не сотворить. С басурманками то есть. - поправился мужик, услышав смешки.
- О, политика, - хмыкнул порутчик. - Не бойся, православный, никто тебя заставлять не будет. Нака лучше выпей. - протянул порутчик мужику бутылку с самогоном.
- Благодарствую ваше высокоблродь, но я не пьющий - отодвинулся мужик. Вокруг уже ржали вголос.
- А чего так?
- А вы послушайте ваше высокоблродь - начал один из весельчаков, давась смехом.- Я ить с ним с одной деревни буду. А он же ж у нас сорвиголова был, покуда в солдаты не забрали. Так он однажды у Ильиничны куру своровал, а она его возьми и поймай. А Ильинична баба в теле, бобылка. Взяла и сунула его головой вниз в бочку с самогоном. С тех пор и не пьёт. - веселье вокруг костра вспыхнуло с новой силой.
- Чего ж ты так, дружок?
- Так ваше высокоблродь, с чекушки так не напьёшься, а бочку я боле не выпью. Так чего ж себя тревожить зазаря, вот и порешил вообще в рот не брать.
- Слушай, сокол, раз ты такой отчаянный был, может я тебя в гусары определю? На коне то ездить умеешь?
- Умею ваше высокоблродь, но я к тем покемонам не пойду. Я свой спринг на их железяки невжисть не променяю. Я ж деревенский, к маханию железками с младенчества приученый. Как махну раз - уноси готового, а, гутарят, эти европейцы и так нами недовольны. Мол играем жёстко.
- А чего ж ты хотел, братишка, ежели вы залп дали и заместо того чтобы стоять пружину взводить в рукопашную сразу. Они так не приучены, шаромёты хреновы, они только пострелять мастера. Бояться. Говорят, Наполеонка царю-батюшке челобитну писал, мол остепени мужиков, весь народ мне повыбивают.
- А я то думаю, чего нам приказали приклады железны поснимать и сосновые приделать. Я ж тогда и подумал, что драться несподручно будет, сосна она ить дерева мягкая. Теперь с одного удара и не свалишь. Ногами добивать придётся.
- А я ить мудрее сделал. Я свой приклад не снял, а досочками и оббил. И приклад у меня сосновый, и бьёт как в старинку. Мне дед мой сказывал, а ему его дед, а уже ему его дед, про то как тех, как их, толкиенутых, прости Господи, мужички на место ставили. С Мамаем-басурманом воглаве. Уж больно бузить мастера были. Так мужички собрались, дрынов надёргали да и накостыляли им по первое число. А Мамай потом всем сказывал, что вишь и поле неудобное было, к реке, к Дону слишком близко, а они степняков отыгрывали, им с водой рядом несподручно, мол. И мужички дрыны железные с собой тягли. А он ить хоть понимает, что такое дрыном из железа махать? Такого, поди, кроме кузнеца да его подмастерьев, да богатырей пару на деревню, и не сладит никто.
- Да, а Наполеон всем сказывает, что мы у него выиграли, потому что у нас, вишь, полигон плохой. Без удобств, без ресторану и без подогреву. Ещё бы перину пухову просил.
- Так выпросил же. Его же, гада, в Москву отдохнуть отпуза пустили, а он чаво там устроил!!!! Басурманин он европейский, басурманин и есть!
- Да, и что нам вишь, некомбатанты подсобляли. Мол, ездить мешали, словами нехорошими обзывали, в кажной деревеньке солдатиков его били и обижали. Тьфу, аж противно.
- Ладно братишки, успокойтесь. Такова уж натура человеческая. А в Европе той тёмной и подавно ошибок своих признавать не умели.

Порутчик ухмыльнулся в усы и поднялся.

- Доброй ночи вам, соколы. Ложились бы вы спать, завтра день такой.... Говорят, сам Император приедет, на переправу смотреть. Ведь почитай, Игра всей его жизни так хорошо закончилась. Так что вы завтра орлами глядеть должны. Спокойной ночи.
- И вам доброй ночи, ваше высокоблродь!

Шла весна 1813 года.