Здравствуйте, дорогие читатели и читательницы!

Вот уже десятый раз обновляется AFIELD, а это пусть маленький, но юбилей.:) И к этому юбилею мне очень хочется порадовать вас чем-то особенным – большим и интересным номером, новыми рубриками. Десять публикаций в десятом номере – и о них сейчас вкратце расскажу.

«Дверь в лето» Ренаты Ларичевой – интервью с собой женщины, отметившей 50-летие – и обнаружившей, что это совсем не страшно и не больно, это даже сладко... Писалось как «учебное пособие» для всех, переступающих этот рубеж – на нем многие ломаются. Советую прочесть. При этом чувствуешь что-то наподобие катарсиса.

Лексикон и грамматика одежды. Интересно, существуют ли исследователи, объединившие в своей деятельности структрурную лингвистику и искусство моды? Вот бы отозвались... А еще начинаю серию «модно-астрологических» публикаций. Сегодня – «земной» подход к одежде: Тельцы, Козероги и Девы.

В «Силе слабых» очередная глава книги Марка Бурно – о навязчивых страхах (фобиях) и навязчивых желаниях-влечениях. Также в этой рубрике очерк Владимира Иванова «Оставайся верным самому себе!». Он – о том, можно ли обеспечить себе нормальное существование в этом мире, не теряя своего душевного склада, сохраняя человеческое достоинство. Вопросы такого масштаба, конечно же, больше ставятся, чем на них находятся ответы. И все-таки прочитать стоит.

Здесь же – советы Винцаса Данейки меланхоликам. Он говорит о необходимости для них движения, а также общения и творчества. (Кстати говоря, я возобновила занятия аэробикой, после двухлетного перерыва.:) )

«Мужчина и женщина – как нам понять друг друга?» Замечательный материал, хоть и большой, беседа двух знатоков человеческих душ. Со времени беседы прошло уже больше десяти лет, но мир так и не сделал ощутимых шагов к признанию «женского» способа общения, чувствования, восприятия мира и действия в мире – наравне с «мужским». Пусть я не со всеми мыслями авторов согласна, но уверена – нужно больше писать об этом, больше задумываться о наведении мостов, а не об их разрушении.

Разрешите привести один любопытный отрывок из этой беседы.

Блай: В 1985 году обнаружили, что corpus callosum – перешеек, соединяющий два полушария, у самки певчего воробья гораздо плотнее в сравнении с самцом. А позже, в ходе дальнейших исследований, выяснили, что у человеческого зародыша-девочки corpus callosum шире, чем у мальчика. Слова помещаются в одном полушарии мозга, а чувства в другом, Значит, женщины способны связывать их гораздо быстрее, чем мужчины. У женщин между полушариями суперсовременная магистраль. А у мужчин, как заметил мой коллега Майкл Мид, проселочная дорога, такая петляющая, что остается только радоваться, если хоть одно слово достигает цели.

Это сказывается и на восприятии собеседника: женщина может обидеть мужчину непреднамеренно – уже тем, что быстро разговаривает с ним. Мужчины, как правило, сердятся из-за этого, но как-то подсознательно, смутно понимая причину, – они иногда даже и не подозревают несколько часов, что по-настоящему рассержены. Пнув мусорный бак, мужчина звонит приятелю: «Послушай, Джек, я только что врезал ногой по мусорному баку, с чего бы это?» В таком мироощущении есть явный изъян, а причина тому – тонкий corpus callosum.

Я считаю, что одно из главных назначений искусства и в особенности поэзии – уплотнить corpus callosum. У меня он сейчас гораздо толще, чем в 20 лет. До женщин мне, конечно, все равно далеко, но по крайней мере полушария мозга соединены двумя улочками. Думаю, что среди всего прочего старшие мужчины должны помогать младшим укреплять corpus callosum.

(Конечно же, у мужчин свои преимущества.:) Но о них мы все-таки больше знаем и больше говорим).

И наконец, переходим (возвращаемся?) к «Истокам». Так называется новая рубрика, которую сейчас открываю. Рубрика серьезная, и, возможно, будет она обновляться не в каждом номере. В ней будут материалы, повествующие о женских божествах различных стран и исторических эпох, женских образах, чтимых в народе, о некоторых женщинах, оставивших след в истории. И, может быть, по другим радственным темам... Системы в последовательности пубикаций, как и в «Модном нюансе» – обещаю – никакой. :)

Если кто-нибудь из специалистов – историков, культурологов и так далее – хочет мне помочь в ведении этой рубрики – отзовитесь, пожалуйста.

А начинаю – и, как мне кажется, это естественно, – с рассказа о Софии, Премудрости Божией, Душе Мира. Именем Софии названо немало прекрасных храмов по всему миру, один из них – София Киевская. «Лично мне кажется невозможным произносить имя города Киева без мысли о его святейшем Палладиуме, зовущемся собором Святой Софии», – сказал С.С.Аверинцев в торжественной лекции, посвященной концепции Софии, прочитанной 1 сентября 1998 г. в связи с присвоением ученому звания Почетного Профессора Киево-Могилянской Академии. Новая страница в мировой традиции мысли о «начале Премудрости» – фундаментальные исследования С.С.Аверинцева о Софии в контексте войн и катастроф XX столетия, одного из наиболее «антисофийных» в истории Европы» – писал Сергей Аверинцев. Образ Софии всегда был любим и почитаем на нашей земле, как простым народом, так и многомудрыми философами и богословами. Но «антисофийное» столетие вряд ли давало людям вспоминать о Мудрости женского рода...

Признаться, сначала я хотела назвать этот сайт «София». Но так называется очень много сайтов, к тому же есть издательство, и вообще слово слишком употребительное. Настоящее название сайта, думаю, не хуже... А вот о самой Софии расскажу. Правда, очень кратенько и обзорно, но лиха беда начало...

И еще одна новая рубрика – «Это Луганск...». О городе, в котором я родилась и живу.

А закончить сегодняшнее вступление мне хотелось бы маленьким отрывком из той самой «Заставы на Якорном поле» В. Крапивина (наконец-то выложила ее здесь), где герой открывает свою Дверь в Лето.

Полина Графина. Сердца двух

Ежики поднялся к выходу... Сейчас он был уверен, что окажется где-то неподалеку от площади Карнавалов, увидит башню старой ратуши с курантами и гигантский стеклянный карандаш отеля «Трамонтана». Но увидел он обширный бугристый пустырь. С пологими холмами и купами деревьев по краям. За деревьями не было и намека на город. Только в двух сотнях шагов раскинулось угловатой подковой приземистое здание красного кирпича. Длинное, с тремя рядами узких черных окон. Посреди его стояла широкая квадратная башня с зубцами и покосившимся флагштоком. Ежики растерянно глянул назад. Оказалось, он вышел из каменного домика, похожего на старинную трансформаторную будку, какие иногда попадаются еще на окраинных улицах. Но города не было и здесь. Позади будки тянулся прямой и неширокий канал, облицованный серым гранитом. Справа и слева, далеко, он уходил в нависшие деревья. Ежики вышел на берег. Здесь на низких каменных постаментах лежали два адмиралтейских якоря. Ржавые, трехметровые. Они были положены наклонно, упирались в плиты деревянными поперечинами-штоками. Дубовые штоки были изъедены морским червем, их железные оковки кое-где лопнули. Ежики задумчиво потрогал якорную лапу. Он почти не удивлялся. Так не удивляются странностям во сне. Он глянул вниз. У берега к вделанному в гранит кольцу была привязана лодка. В ней тоже лежал якорь, но маленький и новый. Лодка была неподвижна, потому что не двигалась и темная гладкая вода. «Холодная», – понял Ежики и даже передернул плечами. Впрочем, зябкости в воздухе не ощущалось. Но не было и духоты, как в городе. Все здесь оказалось не так. Воздух стоял ясным, в нем растворялась прохлада с еле заметным запахом северных тополей. В небе исчезла желтизна. Часть его укрывали серовато-белые, с пасмурным налетом облака, и солнце пряталось за ними. Но половина неба оставалась чистой и светилась бледной голубизной, в которой был уже намек на вечер...

	...И теперь я знаю, что там, за Дверью в Лето. Это место для тех, кто выжил в зиму и осень. Эти двери повсюду, и в то же время – их нету. Без звонка, зато с табличкой: «Милости просим!» Я нашел эти двери, когда собирался в ад. Мне помог в этом деле Его Величество Случай. И с тех пор – так и гуляю, туда и назад. Потому что вечное лето – это тоже скучно.
Сергей Чиграков