Планета Татуина, где прошло детство Анакина Скайвокера, на самом деле существует, но не в далекой галактике или в Голливуде. Ее живописный ландшафт простирается на юге Туниса, в местах, которые облюбовали киношники для съемок фильмов, где по сюжету требуются особо выразительные «лунные» пейзажи.
Прежде всего это Джордж Лукас. В каждой серии его «Звездных войн» есть кадры, снятые здесь. «Когда я первый раз приехал сюда в 1977 г., – рассказывает он, – то нашел здесь именно то, что мне нужно. Великолепный ландшафт, уникальная архитектура и очень высокий уровень технического обслуживания». Съемки «Звездных войн» проходили в окрестностях поселения Матматы (столицы берберов), где местные берберы живут в пещерах и гротах, вырытых в стенах солидных размеров песчаных кратеров.
Этот загадочный древний народ, населяющий Северную Африку с незапамятных времен, помнит многое. Финикийцев, римлян, варваров, османов, французов – всех не перечесть.
Берберы успели пожить в построенных иноземцами на их земле городах, покинуть эти города, когда турки попытались заставить их платить непосильные налоги, и переселиться обратно в пещеры, где некоторые из них живут и по сей день. Несмотря на гонения и войны, берберы, которые по официальным данным в настоящее время составляют лишь 1 процент населения Туниса, сумели пережить расцвет и падение нескольких цивилизаций, сохранив свой язык, обычаи и традиции.
Молодежь, как водится, постепенно перетекает в крупные города. А вот среди представителей старшего поколения есть еще и те, кто в век Интернета и космических полетов до сих пор живет в домах троглодитов – пещерах. Впрочем, мы порядком удивились, когда увидели возле пещеры здоровенную солнечную батарею и телевизионную антенну. Тунисское правительство неплохо заботится обо всех своих гражданах, и потому в некоторые подземные дома берберов протянули даже электричество. Это страна гармонии, где самые разные культуры, образы жизни, религии и мировоззрения мирно уживаются под одним и тем же африканским небом.
По дороге к самой настоящей коренной берберке Айше мы умудрились несколько раз заблудиться, несмотря на то, что с нами был проводник и хороший знакомый этой берберской женщины. Дома – пещеры, когда-то предназначавшиеся для укрытия от всевозможных захватчиков, прекрасно спрятаны и совсем незаметны среди холмов.
Если залезть на холм, внутри которого находится дом троглодитов и посмотреть сверху, то вы увидите большую квадратную яму примерно в 8-10 метров глубиной, это –
внутренний дворик из которого прокопан многометровый узкий выход к основанию холма и соединяющий дом с внешним миром. Дома в земле могут быть одноэтажные и двухэтажные. В стенах ямы на уровне пола двери. Они ведут в комнаты дома – спальни, гостиную, кухню, кладовку. По дороге к входной двери мы минуем колодец, очаг, где хозяйка печет хлеб, и небольшой загончик, в котором сидит курица с цыплятами. На двери нарисованы оберегающие от сглаза и приносящие достаток в дом символы – рыбы и отпечатки ладони Фатимы. На стук в дверях появляется сама хозяйка Айша и приглашает нас в дом.
По сравнению с жарой снаружи в самой пещере прохладно и свежо. Мы долго разглядываем стоящие во дворе канистры и гильзы, оставшиеся еще со второй мировой. В кладовке – овощи и зерно. В кухне – нехитрая утварь. В гостиной – телевизор, Айша говорит, что ее сын любит смотреть футбол.
С помощью проводника, переводившего нам с берберского, мы расспрашиваем Айшу о ее жизни. Выясняется, что ей 50 лет. Она вдова и у нее четверо детей. Сын – бакалавр. Дочь-красавица 18-и лет, двое младших детей ходят в школу. По утрам они выходят на дорогу и ждут автобус, на котором добираются до далекого «мактаба». В доме «всего» 8 комнат. Жить здесь, по ее словам, достаточно удобно – зимой не холодно, летом не жарко. «Теперь уже таких домов не строят», – сетует хозяйка. «А вот раньше», – говорит она, – «когда молодой человек женился, вся родня собиралась и всем гуртом помогала рыть новую яму в песчанике и обустраивать жилье для молодых».
Айша ведет натуральное хозяйство – на огороде выращивает бобы, пшеницу, держит кур и коз, которые живут при доме. Оказалось, что вокруг – целый невидимый непривычным взглядом берберский поселок, а неподалеку дом ее родственников.
Поблагодарив Айшу, мы выходим из ее благоустроенной пещеры и прощаемся. А она привычно идет к печи и разжигает очаг. День начался. Скоро дети вернутся из школы и попросят есть.
Кроме пещер, существовали еще и крепости – ксары, предназначенные для укрытия от врагов.
Таких крепостей в разной степени сохранности здесь немало. Большинство из них пустует, кроме, может быть, двух-трех наиболее удобных помещений, в которых расположились ремесленных лавочки с кустарными сувенирами. Правда, в одном из попавшихся нам по дороге КСАРОВ в «пещерных» комнатах располагается целый замечательный «берберский» ресторан, где мы с удовольствием перекусили.
Это город–крепость удивительно органичен, он настолько сливается с окружающей природой, что на первый и даже на второй взгляд кажется естественной частью ландшафта. Длинные и узкие комнаты без окон громоздятся одна над другой как пчелиные соты. Кривоватые лесенки с вырезанными в песчанике ступеньками ведут на второй и третий этажи. Все входные отверстия отличаются по размеру и форме. Потолки низкие и крепкие – по ним можно ходить, что мы и делаем с явным удовольствием. Облазив все, что можно и обнаружив в некоторых помещениях остатки утвари, примитивных инструментов и другие следы «цивилизации», мы вновь выбираемся на свет божий.
КСАРЫ не были постоянным местом жительства общины. Их строили в отдалении от основного поселения, обычно на холме, чтобы обозревать окружающее пространство и издалека видеть приближение врага. В мирное время КСАРЫ нередко использовались в качестве амбаров или складов для запасов продовольствия. И пока жизнь спокойно шла своим чередом, крепости пустовали. А вот когда берберам грозила опасность, они все как один покидали селение и скрывались в крепости, готовые держать оборону. Конечно, сегодня от былых войн остались только смутные воспоминания и крепости пустуют.
Вот и очередной, заинтересовавший нас КСАР казался заброшенным и одиноким, но лишь до тех пор, пока на его центральную площадь не въехали во всей красе десяток другой наших Ситроенов. Почти сразу же неизвестно откуда появились две белые собаки, которые выказывали свое расположение к нам, старательно виляя хвостами. За ними подтянулись местные жители. В общем, город ожил и зашевелился, отовсюду слышалась арабская, французская и прочая речь, смех, гомон, щелканье затворов фотоаппаратов. Все успокоилось только после того как организованная колонна машин под дружные гудки клаксонов, не оглядываясь назад и ни о чем не жалея, покинула крепость и древний КСАР опять погрузился в покой и тишину, как после последнего ухода воинов-берберов.
Кстати, неподалеку от Матматы находится тунисский городок Татуина, название которого хотя и пишется по-другому, но произносится так же как и имя далекой планеты.
Тунисские пейзажи пришлись по вкусу не только Джорджк Лукасу. Стивен Спилберг снимал здесь «Потерянный ковчег», Роман Полански – «Пиратов», Энтони Мингелла – «Английского пациента», Франко Зеффирелли решил, что именно Тунис лучше всего подходит для съемок фильма об Иисусе Христе. А север страны оказался похож... на Японию, что и привело туда Фредерика Миттерланда, снявшего там несколько эпизодов фильма о Мадам Баттерфляй.
Тайеб Джелули, директор тунисской компании CTV Services, обеспечивавшей съемки почти всех «звездных» фильмов в Тунисе, объясняет любовь ведущих режиссеров мира к этой стране разнообразием ее ландшафтов и высоким качеством услуг, которые предоставляют местные киноспециалисты. «Здесь зеленая трава, цветы – настоящая Европа, а в пяти часах на автомобиле – безжизненная пустыня, – говорит он. – Это как Калифорния для Голливуда. Континент в миниатюре».
Всем рекомендую!
|
16.05.2007 |
www.tunisia.ru, www.africa-expedition.com
|
