|
© Игорь КАГАНЕЦ, главный редактор журнала «Перехід-IV»
 Средство от шпионов
Самый надежный код - это родной язык.
Переход человечества к информационной цивилизации приводит к тому, что информация становится стратегическим ресурсом не менее важным, чем полезные ископаемые, вода и воздух. В современной конкурентной борьбе между государствами все большую ценность приобретает экономическая и научно-техническая информация. По оценкам экспертов, в настоящее время мир переживает взрыв промышленной шпиономании.
ЛИДЕРЫ ШПИОНСКОГО РЕМЕСЛА
Похоже на то, что лидером в этой «перспективной» сфере является Япония. Согласно исследованиям Ассоциации ветеранов разведки США, «деятельность японских государственных ведомств и частных фирм в сфере промышленного шпионажа является наиболее широкомасштабной, интенсивной и беспрерывной».
Не отстают и сами американцы. Все больше компаний вводит в свой штат подразделения корпоративной разведки — такого рода структуры имеет каждая десятая крупная корпорация. США прекрасно понимают: все, что хорошо для их компаний, хорошо и для государства. Поэтому директива по национальной безопасности США считает приоритетом разведку в сфере ресурсов, науки, техники и мировой экономики, а одним из основных направлений деятельности ЦРУ является поддержка американских фирм на международной арене.
Понятно, что пристальный интерес к экономической разведке и контрразведке возникает не от хорошей жизни. По данным Госдепартамента США, ежегодные убытки американских компаний от промышленного шпионажа превышают 1 млрд долларов. Учитывая экономический и политический хаос в современной Украине, ее потери от шпионажа могут быть не менее серьезными. Сообщениями о самодеятельном и организованном вывозе научно-технических секретов нынче никого уже не удивишь. Не так давно СБУ разоблачила два фиктивных научно-технических центра, которые торговали на Западе идеями и технологиями с Украины. Достаточно популярным является так называемый инициативный шпионаж, когда украинские граждане по собственной инициативе пытаются продать за границу известные им тайны.
СТРУКТУРА ШПИОНАЖА
Естественно, возникает вопрос, как со всем этим бороться? Ключевым моментом в решении проблем шпионажа является понимание его структуры. Дело в том, что агентурным путем добывается, как правило, не более одной пятой части необходимой информации. Главную же ее часть «вылавливают» из открытых источников — прессы, книг, конференций, информационных сетей, теле- и радиопередач, объявлений, технических инструкций и т. д.
Разведывательная работа с открытыми источниками информации не является изобретением компьютерной эры. В 30-е годы прошлого столетия в Лондоне вышла книга эмигрировавшего в Англию немецкого журналиста Бертольда Якоба. В ней он охарактеризовал 168 генералов и ведущих работников гитлеровского генерального штаба. По личному приказу Гитлера гестапо выкрало журналиста и доставило в Берлин с целью выяснения источников секретной информации Якоба. «Все, что опубликовано в моей книге, — заявил он на допросе, — я почерпнул из газет. Основание для утверждения, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, расположенной в Нюрнберге, я извлек из некролога, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командующий 17-й дивизией. В ульмской газете среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назван офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где расквартирована его дивизия...». На этом допрос окончился.
Таким образом, открытые источники дают подавляющую часть информации для промышленного шпионажа и вследствие этого являются главной причиной ощутимых экономических убытков. Перекрыть этот канал утечки информации чрезвычайно тяжело: тут необходимы согласованные усилия и государственных структур, и компаний, и средств массовой информации, и граждан. Но даже если бы это и удалось сделать, то значительных убытков все равно не избежать. Во-первых, стоимость самих мероприятий по тотальной защите информации выльется в астрономические суммы. Во-вторых, всякие ограничения на свободное циркулирование идей, знаний, «ноу-хау» и других сведений будут обеднять национальное информационное пространство и приведут к еще большим потерям.
ФУНКЦИЯ УТАИВАНИЯ
По большому счету, мы имеем «дьявольскую альтернативу», то есть ситуацию выбора между плохим и очень плохим. Какое решение этой коллизии было бы идеальным? Если дать волю фантазии, то наилучшим выходом была бы такая ситуация, когда производимая в Украине информация свободно циркулирует, но понятна только «своим». Этого можно добиться путем такого кодирования информации, когда только «свои» владеют ключом для ее раскодирования.
Реально ли придумать и ввести в Украине такой код? А его и не надо придумывать, он у нас уже есть. Этот код — украинский язык.
В литературе по лингвистике можно прочитать о том, что язык выполняет более десяти функций: коммуникативную, гносеологическую, мыслеобразующую, эстетическую и другие. Однако при этом из поля зрения специалистов выпадает еще одна чрезвычайно важная функция — криптологическая, то есть утаивания. Действительно, ведь благодаря языку происходит кодирование информации, которая становится закрытой для всех, кроме владеющих этим языком.
Из этого следует практический вывод: для существенного сужения канала неконтролированной утечки информации из Украины целесообразно максимально расширить употребление украинского языка, прежде всего в сферах науки, передовых технологий, экономики, обороны. Добиться этого не так тяжело, как кажется. К счастью, подавляющее большинство наших граждан владеет украинским, особенно тогда, когда это действительно необходимо. Можно вспомнить, как на заре независимости Украины после соответствующих указаний «сверху» сотрудники министерств без особых проблем заговорили на украинском языке, хотя речь шла не только о разговорном украинском, но и о специальной терминологии.
ПРАГМАТИЧЕСКАЯ СТОРОНА ВОПРОСА
Насколько серьезным может быть экономический эффект от перехода на украинский язык в упомянутых выше сферах? Приведем лишь два наиболее очевидных последствия:
1) Иностранные корпоративные и государственные службы промышленного шпионажа традиционно ориентированы на обработку информации на русском языке, а специалисты, владеющие украинским, встречаются достаточно редко. Практически это означает, что информация на украинском языке будет обработана с опозданием (что уже важно) или вообще будет отложена в «длинный ящик» в ожидании лучших времен. Следовательно, в этом случае речь идет о существенном уменьшении потерь от неконтролируемой утечки информации, а эти потери, как мы уже указывали, могут оцениваться сотнями миллионов долларов. По крайней мере, мы не обязаны помогать иностранным спецслужбам в выполнении их профессиональных обязанностей.
2) Такой переход, безусловно, приведет к увеличению количества переводов с украинского языка на другие для иностранных заказчиков, что будет означать создание в Украине новых рабочих мест. То есть тут уже речь идет не об уменьшении потерь, а об увеличении доходов.
АРГУМЕНТЫ ИСТОРИИ
Но действительно ли язык может существенно повлиять на ход конкурентной борьбы? Обратимся к истории.
Почему-то не принято об этом вспоминать, но одним из существенных факторов победы России в войне 1812 года было то, что каждый российский офицер в совершенстве владел французским языком, а среди французов русским языком не владел почти никто. Это языковое преимущество проявилось, прежде всего, в борьбе разведок.
Во время второй мировом войны США для передачи секретной информации призвали на службу индейцев небольшого племени с чрезвычайно сложным языком. Это было наиболее эффективное и надежное кодирование: просто на одном конце телефонной линии сидел один индеец, а на другом — другой. Кроме индейцев, этим языком владело небольшое количество филологов, однако среди них не было ни одного немца.
Этот же метод кодирования использовали и в Советской Армии. По словам очевидца, в некоторых штабах во время учений для обмена секретной информацией использовали солдат-узбеков.
Свежий пример — война в Чечне. Фактически, чеченцы имеют «секретный код», понятный только «своим», и все связанные с этим преимущества. Кроме того, в данном случае ярко проявляется идентификационная функция языка, когда важным является не только владение языком, но и соответствующий акцент. Русские сразу же «засвечиваются» как чужие, в то время как чеченцы «сливаются с фоном», особенно те, которые разговаривают на русском без акцента.
Очевидно, что употребление украинского языка в стратегически важных областях позволит резко сократить утечку информации за границу — с коммерческими и некоммерческими последствиями. По мере нашего вхождения в информационную цивилизацию это будет приносить все более ощутимые практические результаты — и для граждан, и для компаний, и для нации в целом.
При этом необходимо сохранять и развивать в Украине культуру русского языка для беспрепятственного доступа украинцев к русскоязычной научно-технической информации. Кроме того, надлежит стимулировать изучение украинцами как можно большего количества иностранных языков — для эффективного взаимодействия с миром нужно уметь с ним общаться.
Материал опубликован в рамках совместного проекта «Здоровье нации» интернет-газеты «Народный Обозреватель» и «Рабочей газеты» (РГ от 27 ноября 2002 года)
03:39//6-12-2002
|