Чехия уступила Украине роль атомного буфера

Американская корпорация "Westinghouse", несмотря на недавнюю смену собственников и сложности с продвижением на рынок Чехии, заключила соглашение о поставках ядерного топлива ведущему потребителю Восточной Европы - украинскому НАЭК "Энергоатом". Буквально накануне подписания украино-американского соглашения российский концерн "Атомэнергопром" пытался заключить соглашение о разделе рынков с новым акционером "Westinghouse", японской корпорацией "Toshiba". Немногим ранее российские компании пытались вытеснить американскую корпорацию с чешского рынка, являющегося плацдармом проникновения американских ядерных технологий в восточноевропейском регионе.

Атомные ставки: сегодня топливо, завтра реакторы

Ежегодно наша страна закупает для стремительно стареющих реакторов советского типа российское ядерное топливо на сумму около $270 млн. Критический срок обновления реакторов начнется в 2011-2014 годах, когда Киев встанет перед необходимостью замены реакторов и поставщиков топлива для них. До 2000 года единственным претендентом на гигантский грядущий подряд по обновлению АЭС, оцениваемый в болем чем $12 млрд., являлись компании РФ. На их топливе (производства ОАО "ТВЭЛ") и технологиях работают все нынешние украинские АЭС. А доля Украины составляет порядка 60% всех зарубежных продаж российского ядерного топлива. Компромисс наметился в начале этого десятилетия, когда прозападное правительство Виктора Ющенко инициировало проект квалификации американского топлива под технические требования работающих в Украине российских реакторов. Первоначально предполагалось, что проект квалификации даст возможность использовать в однотипных украинских реакторах и российское, и американское топливо. Украине такой подход обещал диверсификацию источников поставок. А России, в свою очередь, давал надежду на то, что украинские АЭС, пусть даже они работают и на ином топливе, все будут обновлены за счет многомиллиардных подрядов на закупку российских реакторов.

Опрометчивая чешская корректива

Скорректировала эти планы Чехия. Почти одновременно с началом украино-американского "компромиссного" проекта эта страна взялась за более "жесткий" вариант демонополизации своего рынка ядерного топлива - начала переводить одну из своих двух АЭС, оснащенных российскими реакторами, на использование исключительно американского топлива, производимого Westinghouse.

Базис чешских амбиций состоял в более развитом, чем в Украине, атомно-промышленном секторе. Украинский потенциал в этой сфере исчерпывался производством силовых установок для АЭС ("Турбоатом"), прочными позициями в сварочных технологиях и производством редкоземельных материалов. Слабой у Украины являлась и сырьевая база, которая состояла из преимущественно устаревших уранових шахт Востояного ГОК в Желтых Водах, не выдерживающих конкуренции со среднеазиатскими производителями. Позиции Чехии были более сильними. Атомное подразделение концерна Skoda, в частности, специализировалось на ключевых технологиях для ректоров российкого типа: корпуса реакторов, электромагнитные и механические приводы подачи топливных стержней, тестовые системы и транспортные контейнеры. Кроме этого, чешские предприятия по добыче урана считались более богатыми и оснащенными, чем украинские. Технологический потенциал, сохраненный Чехией после распада "советского блока", позволял делать оптимистические прогнозы. Первоначально предполагалось, что чешские компании, параллельно с переводом одной из чешских АЭС на американское топливо, в партнерстве с американцами вполне могут добиться лидерства в "атомной модернизации" пост-коммунистических стран, эксплуатирующих российские реакторы. Однако россияне, судя по всему, предложили более выгодные условия чехам. И, что самое главное, они выиграли время при выводе на рынок новой продукции.

Кто опоздал, тот не успел

Реакция России на попытки Чехии приспособить под американское топливо реакторы российского производства (пусть даже собранные по лицензии) была вполне рыночной. Россияне постарались технологически опередить американцев. В первую очередь, Москва политическими методами сумела подчинить себе Казахстан. Все страны посткоммунистического технологического "лагеря" крайне зависят от монопольно производимых этой страной топливных таблеток керамического урана и, что самое главное, элементов-поглотителей, которые стабилизируют реакцию и повышают время выгорания топлива. "Подмяв" под себя Казахстан, российские компании на протяжении более 10 лет удерживали право управления казахстанской государственной холдинг-команией "Ульба", производящей эти ключевые для атомной энергетики материалы. Доступ к этому стратегическому производству вне России позволил Москве в сравнительно короткие сроки реагировать на явный вызов со стороны Чехии. В начале этого десятилетия рынку были предложены новые, более совершенные модификации топливно-выделяющих сборок (топлива ТВС-Alfa, ТВС plus и "маневренное" топливо ТВС-2М).

Вторым ударом российских компаний по американской конкуренции стала покупка концерном "Силовые Машины" в 2004 году бывшего главного партнера Westinghouse - атомного подразделения чешского концерна Skoda. Параллельно с этим был приобретен один из чешских заводов-производителей специальной стали для атомной промышленности. В отличие от российских компаний, обладающих фантастической государственной протекцией, американская Westinghouse переживала не лучшие времена, постоянно меняя ведущих акционеров. Так до конца минувшего столетия ведущим ее совладельцем была инвестиционная Charles Shvab&Sarah Mellon Inc. Наряду с корпорацией по производству реакторов и оборудования, она была явно отягощена другими крупными атомными активами, в частности, в энергогенерации (General Atomic (США) и добычи урана (Gulf Minerals (Канада). Вертикальной интеграции группа Charles Shvab&Sarah Mellon Inc не выдержала, и в последнее десятилетие минувшого века атомное подразделение Westinghouse пережило три финансовых стресса. Изначально компания была выведена из состава материнского электротехнического концерна, затем пакет ее акций купила британская государственная корпорация BNFL, а еще позже объединенная компания вошла в сферу влияния японской группы Toshiba.

Амбиции усыпили бдительность

Весь указанный период эпицентр конкуренции на рынке альтернативного топлива для реакторов советского типа находился к западу от Украины. Это во многом упрощало невинную, казалось-бы, цель Киева - добиться якобы безопасной для Москвы "половинчатой" демонополизиции украинского рынка ядерного топлива. Усыпляла российскую бдительность и неимоверная продажность киевских политиков, которые наперегонки соревновались друг перед другом в срыве всех ведущих украинских атомно-сырьевых программ. Почти все они долгие годы были погружены в стагнацию из-за "отсутствия механизмов финансирования". Согласно большинству комментариев российской специализированной пресссы, проект по проникновению Westinghouse "в идеале" должен был стать назидательным уроком и пополнить число украинских ядерных фиаско. До недавнего времени добавляли самоуверенности россиянам и прочныне политические позиции пророссийского лобби в украинском парламенте. Несмотря на грустный опыт аварии ЧАЭС, отдельные чиновники все еще продуцируют мифы о "ненужности Украины коварному Западу", свято веря, что Россия жаждет поделиться с "избранными аборигенами" долей рынка высоких технологий. Наиболее живосписные соображения по этому поводу излагал быший экс-председатель "Энергроатома" Андрей Деркач, который после прихода на должность начал намекать прессе, что квалификация американского топлива может угрожать безопасной работе украинских АЭС.

Изнанка ценовых рисков

Как бы там ни было, некоторые важные обстоятельства нынешнего контракта с Westinghouse позволяют предположить, что он застал российских производителей топлива врасплох. В случае успешного завершения испытаний, предусмотренных контрактом, в Украину в 2001-2014 годах поступит как минимум 630 ТВС, которых достаточно для перегрузки топлива трех энергоблоков на ЮУАЭС, РАЭС и ХАЭС. Это приблизительно 15% украинского рынка. Еще одну подобную долю в течение ближайших лет должно занять топливо, которое Киев планирует производить из давальческого урана на российском Приаргунском ГХК в рамках протокола о присоединении Украины к договору о Глобальном партнерстве.

Пока единственной реакцией Москвы на соглашение выглядит очередное повышение цен, которое наметилось еще в конце 2007 года (тогда подписание украино-американского контракта уже стало необратимым). Возможный ценовой скачок пока что выглядит единственным существенным риском проекта "тихой демонополизации" от Westinghouse. Очевидно, что с каждым витком цен шансы украинских АЭС обновиться за счет западных технологий будут только возрастать. Вряд ли следует ожидать, что россияне не осознают такую перспективу. Поскольку их возможности в ценовом давлении ограничены, они могут обрушить на Украину иные риски в других секторах атомной промышленности. Например, сыграть на полной зависимости Киева от российских услуг по хранению отработанного ядерного топлива. Или, что хуже, отказать Киеву в поддержке ранее одобренного "приаргунского проекта" (создание российско-казахстано-украинского ООО "Международный центр по обогащению урана"). Эти угрозы могут нивелировать самые радужные ожидания от подписанного соглашения с американской корпорацией.