«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая...».
Первое послание св. Павла к коринфянам; 13;1.
В Украине, где уж давно в год выпускается считанное (обычно по пальцам одной руки) количество собственных прокатных картин, на самом высшем уровне принято решение полностью (!) запретить прокат фильмов чужих, иностранных, если они дублированы русским языком. Даже если тут же в кадре присутствуют украинские титры.
Конституционное дышло
Между тем КС, очевидно, многое пережил и переосмыслил, а особенно — в связи с итогами внеочередных парламентских выборов. Тех самых, законность которых он так и не сумел идентифицировать. В итоге КС нашел-таки, видимо, «правильный» вектор для своих коллегиальных воззрений, ибо наконец стал выдавать обществу конкретные суждения. А среди первых же таких решений — то, которое и стало нынешним яблоком раздора между кинопрокатчиками и киночиновниками, — вердикт о дубляже. Разумеется, по чистой случайности это произошло 20 декабря 2007 года, то бишь аккурат на второй день после создания нынешней «оранжевой» коалиции. И хотя именно члены новообразованной коалиции были ходатаями по данному вопросу, и ожидаемый ими ответ был самоочевиден, надо быть циником, чтобы предположить, что эта мелкая деталь могла сказаться на объективности выводов КС.
Что поделаешь, краснея, сознаюсь, что в жесткой альтернативе «круглый идиот или циник» я выбираю второе.
Зато теперь ссылка на решение КС как мантра не сходит с уст представителей Минкульта и Госслужбы кинематографии (ГСК), которые впоследствии «наварили» на решении КС и собственный директивный документец, где было впервые четко артикулировано требование о недопустимости присутствия русского дубляжа на украинском экране. Такое требование было выдвинуто самочинно. Ни с того, ни с сего.
Вне логики и буквы решения КС. В прошлом номере «2000» в статье Михаила Шишлянникова опубликованы конкретные документы, показывающие, что при этом ГСК приняло к исполнению приказ Минкульта, который не прошел необходимую регистрацию в Минюсте. То есть далее официальные лица в открытую действовали вне правового поля. Хоть и с миной юридической благопристойности на этих самых лицах. Увы, при прямой поддержке президента. Впрочем, последнее удивить уж никого не способно.
Мне все же остается указать и на другие сомнительные аспекты правового обеспечения этой новой акции «дерусификаторов» нашего кино. Так, запрещая использовать уже дублированные на русский язык фильмы для последующего их украинского субтитрования, они ссылаются на статью 14 закона «Про кінематографію», а там сказано дословно следующее: «Іноземні фільми перед розповсюдженням в Україні в обов'язковому порядку повинні бути дубльовані або озвучені чи субтитровані державною мовою, вони також можуть бути дубльовані або озвучені чи субтитровані мовами національних меншин».
Как видим, в тексте закона нет взаимоисключающего противоречия между требованием перевода фильма на госязык и возможностью его одновременного перевода на язык меньшинства, например русский. Такое требование придумали лукавые чиновники от себя, а ссылаются на решение КС.
Минкультовцы также, настаивая на законности своих действий, дружно игнорируют еще статью 6 закона о кино («Мова у галузі кінематографії»), а та целиком состоит из ссылки на статью 10 Конституции: «В Україні гарантується вільний розвиток, використання і захист російської, інших мов національних меншин України». И как же в этом конкретном случае русскому меньшинству в Украине «гарантується» доступ к русскоязычному дубляжу, если он министерством конкретно «забороняється»?
Национал-ампутация русского
В принципе ближайшие мотивы действий Минкультуры и туризма Украины (МКТУ) и ГСК понять несложно. Не сумев за многие годы наладить в стране нормальный национальный кинопроцесс, чиновники в очередной раз компенсируют дефицит собственной эффективности избытком демонстративного «патриотизма» и пытаются доказывать положенную им по штату любовь к родному языку посредством борьбы с речью им чуждой.
Об истинной природе такого мышления очень точно, на мой взгляд, высказался мировой классик литературной «антиутопии» Джордж Оруэлл: «Национализм не следует путать с патриотизмом... В основе их лежат две разные и даже исключающие одна другую идеи. Под «патриотизмом» я понимаю приверженность человека к определенному месту и определенному образу жизни, которые он считает лучшими в мире, но при этом не имеет желания навязывать их силой другим людям. Патриотизм, по самой природе своей, имеет оборонительный характер как в военном, так и в культурном отношении. Национализм же, напротив, неотделим от стремления к власти. (...) Национализм — это жажда власти, приправленная самообманом. Каждый националист способен на самую вопиющую бесчестность, но в то же время (поскольку считает, что служит чему-то большему, чем он сам) он непоколебимо уверен в собственной правоте. (...) Все националисты считают долгом распространять свой собственный язык в ущерб языку противника...» («Заметки о национализме», 1945).
Прошу прощения за длинную цитату, но она, по-моему, устраняет существующую у нас путаницу понятий и дает очень точный критерий для определения, кто есть кто как в данной коллизии вокруг дубляжа, так и вообще в многолетней борьбе украинского «патриотизма» с «москальским» засильем.
Казалось бы, ныне независимое Украинское государство и так предоставило украинской национальной культуре и языку исключительные приоритеты. И это справедливо. Только где же достойные плоды того? Где «культурность» культурной политики и законность законности? И зачем при том так явственно ущемлять во внутренней жизни воистину родственный русский язык и культуру?
Ответ ищите в цитированной статье Дж. Оруэлла.
Симптоматично, что кино на русском за государственный счет в нашей стране уж давно не снимается. А единственное исключение — Кира Муратова. Это единственный в стране действующий кинорежиссер международного класса, и этим объясняются ее персональные привилегии. Кинообразование и творческие конкурсы (например, киносценарный — «Коронація слова») также осуществляются в Украине только по-украински. И притом наиболее заметные украинские киноавторы органически русскоязычны — это парадокс или закономерность?
Я склоняюсь ко второму: русский язык, входящий в первую пятерку мировых языков по классификации ООН (как и английский), подсоединяет украинца к глобальным информационным контекстам, но особенно это значимо для наших кинематографистов, ибо таким образом им делается доступным опыт схожей по происхождению, но гораздо более развитой кинематографии современной России.
Между тем «дубляжная» акция Минкульта, как верно заметил Андрей Кокотюха («Кінопрокат і кінопокази: боротьба за мову чи боротьба з мовою?», 12.02.2008), есть актом войны «не за українську мову, а насамперед проти російської». То есть речь идет прежде всего об устранении плодотворного информационного канала, соединяющего нас с российским и мировым киноопытом.
Стало быть, что бы ни думали минкультовские авторы и исполнители этого националистического (по Оруэллу) проекта, они тем самым действуют против фундаментальных интересов развития украинской кинематографии.
Ибо национализм, в отличие от патриотизма, всегда достигает целей, которые диаметрально противоположны намеченным. А мы еще удивляемся, что наше кино сегодня находится там, где оно есть...
