Рэй Феррье работает в портовых доках. Жена ушла от него к более успешному человеку, семья рассыпалась, и двоих детей, девочку Рэйчел и парня Робби он видит, лишь когда они приезжают на выходные. Их он любит, но общается с трудом. Однажды начинают происходить необъяснимые аномальные происшествия. Перебои с электричеством, небывалые погодные отклонения от нормы. Над многими городами мира зависают грозовые тучи, и беззвучные молнии многократно бьют в одну и ту же точку. И после этого из глубин земли на поверхность поднимаются огромные треножники, сеющие смерть. Это инопланетяне лишают человечество привилегии жизни. Рэй берёт детей и спасается бегством, когда на его пути встречается только паника и кошмар безысходности...

Каждую минуту где-то получается война миров. Маленькие живые существа страдают от нашествий живых существ покрупнее, слабые от сильных, умные от глупых, добрые от злых. Классический фантаст Герберт Уэллс просто пошёл дальше, и для разнообразия представил, что есть кто-то круче людей, и живут они где-то в недосягаемых пределах, и любуются, как мы убиваем друг друга, игнорируем, порабощаем, выпендриваемся. Как человек любит свой маленький круг через ненависть к внешнему обществу. И искреннее объединение происходит лишь на фоне масштабной угрозы, когда и спорить-то будет не с кем. Только как Вуди Аллен – со своим эго. Наши символы найдут себе то же применение, какое им нашёл господин Ненашев в русском фильме "Гений" – поклеил обоями в туалете. Тревога производит отличный терапевтический эффект, ведь пугает не страх, а угроза того, что он будет лишь усиливаться. В отличие от того же Жюля Верна, Уэллса всегда занимали социально-философские аспекты жизни перед грозной тенью фантастических реалий. Тем же славится и режиссёр Стивен Спилберг. В каждом своём фильме он обязательно знакомит нас с проблемами главных героев, отправляя за их разрешением в путешествие по длинным каньонам глобальных угроз. Жанры бывали разные, но неприкасаемым оставалось эмоциональное настроение. Чем проще, тем проницательнее.

Роман "Война миров" явился читателю в 1898-ом году, на смене эпох, когда впервые возникло ощущение доминирования наук и технологий, когда общественное мнение стало критиковать колониальную политику ведущих европейских держав, и прошло совсем немного времени, прежде чем разверзлась Первая мировая война. Потом в 1938-ом была шумная и всем известная радиопостановка молодого однофамильца писателя Орсона Уэллса, взволновавшая слушателей реалистической достоверностью. Многие бросались бежать куда глаза глядят, не находили себе места и запирались в убежищах. Сильным ещё было опустошение после Великой Депрессии, и предчувствие нового рукотворного катаклизма. Запах войны витал в воздухе, и через считанные месяцы газеты пестрели сенсационными заголовками – "Гитлер напал на Польшу". Ничего удивительного, что следующее обращение к формуле всенародного выживания через истребление случилось в 1953-ем году, когда Байрон Хаскин снял панораму марсианского вторжения, признанную одним из достижений популярного в то время течения сайфай-страшилок на низком бюджете. Зашторенные окна жилых домов скрывали опасения перед Холодной войной. Но вновь эпохи ротируются. Теперь иной враг у ворот – фундаменталистский терроризм, который в любую минуту затронет каждого, когда объявления о бдительности можно встретить и в супермаркете, и в метро, и в детском парке аттракционов, повсюду.

Современная аллегория "Войны миров" говорит о гордости и предубеждениях человека, побеждённых запросто, буднично, без напряга. Авторы сценария Джош Фридман ("Чёрный георгин" Брайана Де Пальмы) и Дэвид Коэпп ("Парк Юрского периода" Спилберга и "Миссия: невыполнима" Круза) переработали литературный материал Уэллса таким образом, чтобы с простым разведённым работягой в бейсболке, спасающим жизнь своих детей несмотря на ужасный испуг от происходящего, себя смог ассоциировать каждый зритель картины. Два центральных столпа сегодняшнего Голливуда, режиссёр и актёр, уже сотрудничавшие на "Особом мнении", ради актуального месседжа расстались с одними из своих основополагающих мифологий. Спилберг отошёл от гуманистического прославления пришельцев, благодаря которому прослыл смелым меланхоличным эскейпистом. В его непревзойдённом "Инопланетянине" маленький мальчик нашёл опору в жизни, благодаря ботанику-гуманоиду. А сам Стивен в возрасте четырёх лет был сражён наповал открывшемся его взору метеоритным дождём. Его папа, инженер-программист, отвёз малыша в чистое поле и сказочно ткнул пальцем в ночное небо, где будто маленькие светлячки сгорали в атмосфере осколки гигантского космического булыжника. Детские впечатления, плюс взрослое восприятие вооружённых конфликтов и террористических акций, привели Спилберга к отрицательному изображению чужих в своём кино.

В свою очередь, "рождённый 4-го июля" Том Круз перестал быть супергероем, и в фильме его персонаж как никогда человечный. Он не может найти общего языка с тинейджером-сыном, считающим докера-папашу полным неудачником. И не может сдержаться, когда маленькая дочка задаёт слишком много вопросов (хотя это фобия всех отцов планеты). Персонаж Круза делает всё, чтобы только спасти жизни своих детей, не ввязываясь ни в какие темы. Он понимает, что война – это профессия военных, а не обычных людей, как он. Круз плачет, Круз не знает как поступить, он учится принимать решения и брать ответственность, учится петь колыбельную Рэйчел (как всегда прелестная малышка Дакота Фэннинг), учится обнимать Робби (Джастин Чэтуин, модельный вариант Джейка Гилленхаала), и всё это – когда с неба падает одежда превратившихся в прах людей, когда сойти с ума – нормально. "Война миров" очень стройно вписана в жанр психологической драмы, укреплённой триллером и в ряде эпизодов, даже хоррором, напоминая приверженность режиссёра исследованию саспенса, который он постигал ещё в своих студенческих короткометражках. Но настал черёд страху в лицо взглянуть. Он выражен не только в облике пришельцев, столь же смертных, как и люди, но и в зёрнах одушевлённого человеческого ужаса, которым земля полнится – оттого, что жизнь может кончаться не от старости, оттого что твой дом никогда не был и не будет твоей крепостью. Как же так получается, всё на свете кончается.