«Близкие связи»

Несмотря на свой преклонный возраст, Наталья Андреевна оказалась общительной женщиной без признаков склероза. Кроме того, это, по всей видимости, один из немногих людей, искренне любивших беглого генерала. Наталья Андреевна издала книгу стихов.

Несколько стихотворений в этой книге посвящены Алексею Пукачу. Одними из самых светлых моментов своей жизни Наталья Зозуля считает время, когда она работала под руководством Пукача.

-- Наталья Андреевна, чем вы занимались в Управлении криминальной разведки у Пукача?

-- Я переводила некоторые документы у Алексея Петровича на украинский язык, но числилась техничкой. Мне очень хорошо там работалось, я чувствовала такое доброжелательное отношение ко мне сотрудников. И такое же отношение я чувствовала со стороны сорудников подразделения к самому Пукачу. Я была просто поражена тем как его любили. Он же не пил и не курил, хотя в компании конечно выпить мог. Но уважение к нему в подразделении было удивительное. Он мне как человек очень и очень нравился. Чего я не могу сказать о его супруге.

-- У него не складывались отношения с женой?

-- Грешно мне об этом говорить, но я была убеждена, что она его просто не любила. А что ее заставило выйти за него замуж, я не знаю. Но она его не любила, и я это видела, она не скрывала этого отношения к нему даже при мне. А он, он был идеальным мужчиной.

-- Как вы с ним познакомились?

-- Я оформилась к нему на работу.

-- Когда это было?

-- Это было 14 лет назад.

-- А где вы работали до этого?

-- Последнее мое место работы до этого – школа-интернат № 25, возле Фенофании в Киеве, до этого институт повышения квалификации при пединституте. А в школу-интернат пошла, чтобы заработать немного большую пенсию.

-- А почему вы решили после школы пойти в милицию?

-- По состоянию здоровья я уже просто не могла работать в школе. А чтобы не протянуть ноги от безденежья, пошла работать в милицию. Кроме того, меня устраивало то, что на этой работе у меня было много свободного времени. И я не жалею, что пошла туда на работу, потому что познакомилась там со многими хорошими людьми. С Пукачем я близко познакомилась после того, как делала в Управлении стенгазету. Художник рисовал,а я писала стихи для газеты. После этого меня вызвал Пукач, поблагодарил за работу и предложил переводить некоторые документы.

-- Сколько лет вы проработали в милиции?

-- Неполных два года. И когда Пукач узнал, что я люблю село, он предложил мне пожить в доме его матери, которая к тому времени уже умерла. В свое время он забрал маму из Винницы, купил там дом и поселил ее, чтобы была поближе. Она прожила тут недолго и очень скучала по Виннице. И очень переживала за своего сына. Но навещали ее нечасто. А все что говорят о Пукаче – это неправда. Алеша не мог курицу зарезать! Просил соседей или мать просила. Он не мог этого сделать. У него был очень развитый «нюх», он был хорошим разведчиком, но кого-то ударить, не то что убить – этого он не мог сделать. А то что мог организовать по заданию – наверное мог. Он был очень исполнительный, за это его и уважали. Исполнитель он был безупречный.

И вот, он предложил мне уволиться с работы и пожить в его доме, в селе. Я согласилась, он меня отвез в село, показал все, познакомил с председателем колхоза тогдашним, Бондаренко.

-- Это его друг – Бондаренко?

-- Да.

-- А вы не знаете, как они подружились, говорят, что он служил с его сыном?

-- Пукач помог сыну Бондаренко поступить в Академию МВД. Младший Бондаренко работал у Пукача и он дал ему хорошую характеристику и рекомендацию для Академии. Но Андрей и сам по себе – честный и порядочный милиционер и Пукач, помогая ему, не грешил против совести.

-- Когда вы в последний раз видели генерала Пукача?

-- Тогда, когда он оформлял продажу дома в Черняховке. Это было в июле 2004 года. А купил этот дом один местный житель. Правда, сейчас он здесь не живет, работает в России, но на пенсию хочет вернуться сюда. А Пукач продал ему дом вместе со мной. (смеется).

-- Как это?

-- Новый владелец дома пока здесь не живет и попросил меня пожить здесь. И он доволен, что дом присматривают, и мне хорошо, потому что я люблю это место.

-- Правда ли, что мать Пукача повесилась?

-- Да, это правда. К концу жизни она, видимо, была психически больна. Меня удивило то, что Пукач оставил ее одну в селе. Ведь его жена работала и работает в больнице в Феофании. Они могли бы организовать лечение для нее. Но жена Пукача ненавидела его мать и всю их семью. Она говорила о них такие вещи, что у меня волосы дыбом вставали. Она ненавидела их потому что они были простыми, бедными, сельскими людьми. И Пукач всю жизнь стремился что-то доказать своей жене, доказать свою состоятельность. А она его презирала и дочек против него настраивала. Против родного отца. А дочки у него очень хорошие. Одна, Оксанка – похожа на него, а вторая – Виктория, похожа на мать. Оксана после всего, что случилось, очень сильно переживала, даже заболела на этой почве.

-- Пукач был на похоронах своей матери?

-- Конечно. Он ее похоронил, потом поставил памятник. И каждый год устраивал поминки. А если не мог сам этого сделать, то я их устраивала, он привозил все продукты.

-- Пукач никогда после своего исчезновения не звонил, не писал вам?

-- Нет. Последнее, что я знаю об Алексее Петровиче, это его письмо, которое было опубликовано в зарубежной прессе

-- Многие считают что это письмо – фальшивка

-- Я работала с ним вместе и хорошо знаю его стиль и манеру высказываний и я поверила, что это письмо он писал сам. Хотя, стопроцентно, конечно, утверждать этого не могу.

-- Вас никто не допрашивал по поводу исчезновения Пукача?

-- А зачем меня допрашивать? Я рядовой человек. И Бондаренко никогда не вызывали и не допрашивали о нем, хотя известно, что они с Пукачем дружили.

-- Это Андрея?

-- Нет, старшего, его отца. Об Андрее не знаю, допрашивали его или нет. И был еще его помощник Николай Михайлович Кобылянский, который и в строительстве помогал, и пользовался его доверием. Пукач дружил с ним давно, забрал его с собой в Управление криминальной разведки. А когда у Алексея Петровича начались неприятности, его преждевременно отправили на пенсию и он выехал из города, живет где-то в селе. Хотя работал он обычным диспетчером, зачем его было нужно выгонять. Он был моим непосредственным начальником, когда я работала у Алексея Петровича. Очень хороший человек, очень любил Пукача. Там вообще было очень много хороших людей, когда я работала в 4 отделении на Печерске.

На этом мы с Натальей Андреевной и распрощались. Ключевыми словами во всей этой статье являются слова «не допрашивали». Возможно, следователям Генпрокуратуры, которые «расследуют» убийство Георгия Гонгадзе покажутся несущественными показания Натальи Зозули или упомянутых в тексте Бондаренко и Кобылянского. Возможно, следователям будет абсолютно неинтересна и дача генерала Пукача и его психологический портрет, который можно было бы составить на основании показаний близко знавших его людей. Возможно, следователям вообще неинтересно расследовать дело об убийстве Гонгадзе. Хотя, кто знает, что может храниться на бывшей даче Пукача? Или что могут рассказать даже неопрошенные как выясняется, «близкие связи» Пукача? Все это Генпрокуратуре – НЕИНТЕРЕСНО. Если связать этот факт с удивительной секретностью, которая окутывает слушание дела об убийстве Гонгадзе – то возникает ощущение, что нас в очередной раз обманывают. Обман начался с того момента, когда дело об убийстве Гонгадзе разделили на две части. Одна – с участием «исполнителей» Протасова, Костенко и Поповича, которые не имея ни малейшего мотива помогали также не имевшему мотива Пукачу убивать Гонгадзе. Вторая – ныне до сих пор расследуется Генпрокуратурой и касается непосредственно подстрекателей и организаторов этого убийства. Судя по «активности» следствия, которую мы описали выше – это дело не имеет ни малейших шансов на раскрытие. Просто потому, что его никто не расследует. Почему не расследует? Потому что существуют некоторые политические договоренности с подстрекателями и организаторами? Или потому что они и сейчас занимают высокие должности? Или потому что они сейчас опять уверяют с предвыборных плакатов, что они – «нужны Украине?» Рано или поздно этот постыдный сговор будет раскрыт. Рано или поздно мы узнаем, кто «заказал», кто «исполнил» Гонгадзе и кто потом долгое время скрывал эту правду. Но все это время «до правды» мы с вами не можем верить ни одному лицу на предвыборном плакате, ни одному политику, ни одному обещанию. Потому что мы не знаем, на ком из этих политиков кровь журналиста и последующая многолетняя коллективная ложь. Коллективная, потому что сейчас никто из политиков уже даже перед выборами не обещает, что дело Гонгадзе будет когда-нибудь раскрыто. Сменяющие друг друга Генпрокуроры раз в год говорят, что «дело расследуется». И все они рассчитывают, что суд потихоньку завершат, «стрелочники» получат «гуманные» сроки за «содействие следствию» или с учетом их «болезней», а о «деле Гонгадзе» просто забудут. Возможно, так оно и случится. И тогда «дело Гонгадзе» повторится еще неединожды. И Таращанский лес будет не символом мрачного прошлого,но обычной составляющей украинской политики.

Станислав Речинский, «ОРД»

Приложение: