Вход в штольню открыт
Первый молодежный триллер «Штольня», выходит в наш прокат в апреле.Темнота, шорохи и клаустрофобия для «Штольни» обеспечены удачно найденной натурой — военной недвижимостью образца 1939 года. Это трехъярусный подземный командный пункт — в районе поселка Белогородка под Киевом, — который используется местными властями для устрашения иностранных туристов. В сюжет фильма включены пятеро студентов, профессор, бог Перун и карта подземелья. После того как профессор и карта загадочно исчезают, начинаются душевное напряжение, студенческая кровь и спецэффекты. Из–за тесноты и страха секса не будет. Больше о сюжете ничего не известно, да и не надо, а то смотреть будет не так интересно.
Алексей Хорошко:
Мы изначально пытались сделать фильм, который был бы интересен украинскому зрителю, и сняли кино о наших людях и о наших ситуациях. Мы хотели, чтобы человек, который посмотрел «Штольню», сказал: да, действительно, это украинский фильм.
Любомир Кобыльчук–Левицкий:
Украина — очень мистическая страна. Те же Карпаты могут дать такой длинный список тем для развития! Просто это все нужно преподнести.
Преподнести красиво?
А. Х.: Я бы даже сказал «правильно». Нужно снимать реальные истории, с реальными ситуациями, но с нереальными событиями, в которых человек, который нам знаком, действует по–другому. И чего ожидать от него дальше — ты не знаешь. Так возникает напряжение, которое удерживает внимание — саспенс, придуманный еще Хичкоком.
Что для вас является образцом в этом жанре?
А. Х.: Японские триллеры. Из тех, что были сняты в последнее время.
Л. К–Л.: Штольня — это будет такой украинский «Звонок».
А. Х.: С примесью Хичкока.
«Штольня» снята на пленку «Кодак» 16 мм. Что это значит с технической точки зрения?
А. Х.: Это формат пленки — super 16, — на которую мы снимали. Есть 35 мм, есть 70 мм. Зависит от бюджета, но практически все европейские фильмы снимаются по технологии super 16 с переводом на 35 мм, потому что в Европе чуть хуже с деньгами, чем в Америке. Российский «Турецкий гамбит» точно так же был сделан.
То есть в техническом плане по сравнению с Европой нет ущербности?
А. Х.: Никакой абсолютно.
Л. К–Л.: Даже более того. Мы пытаемся сейчас продвинуть фильм на зарубежный рынок, в частности в Германию. И немцы прислали нам ответ, что, как для немецкого зрителя, картинка очень свежая. Для них фильм оказался интересным, чем–то новым на рынке. Так что, я думаю, волна кино постсоветского пространства еще накроет Европу. Азия уже насытилась, теперь наша очередь.
ЗАЧЕМ ОНИ ЭТО СДЕЛАЛИ?
Приключенческий триллер может стать «большим делом» для украинского кинематографа?Скажем так: считается, что кино, которое снимается на украинском языке, может быть создано только из соображения патриотизма и не более. А «поетичне кіно» — вообще наш идеал и единственная форма существования кинематографа в стране. Когда же люди слышат о таком фильме, как «Штольня», они понимают, что это тот аттракцион, который им жизнь еще не дарила. Потому что фильм представляет собой стопроцентное голливудское кино, только на украинском языке.
Почему интеллектуальный «Артхаус Трафик» вдруг заинтересовался откровенно коммерческим проектом?
Дело в том, что мы искали проект, который мог бы выйти на более высокий уровень, расчехлить процесс создания кино для широкого круга зрителей в Украине. «Штольня» — не арт–хаусный проект, однозначно. Я очень люблю всех мастеров, снимающих нелинейное кино, но все равно фильм — это рассказанная история. Не нужно забывать, например, что Вонг Кар–Вай до арт–хауса сделал массу фильмов, где была четкая связь причины и следствия. Только после этого можно стать на следующую ступеньку.
Важно доказать, что украинский кинематограф может нормально рассказать простую историю, которая будет развлекать. Чтобы увидеть, получилось это или нет, я сам пойду несколько раз на «Штольню». В этом есть интрига.
Алексей Хорошко:
Сейчас наша культурная жизнь не имеет выхода на широкую публику. Местечково все. Никто не пытается особо выделяться. Мне кажется, надо делать более сильные рывки — тогда получится что–то изменить.
Таким образом, вы создаете прецедент, который может изменить положение украинского кино?
Я на это надеюсь. Почему на самом деле украинское коммерческое кино не снимается? Никто не знает, будет ли это интересно зрителю и насколько это может быть выгодно производителю. С точки зрения инвестиций, кино — сложный объект. Есть различные виды бизнеса, где можно более четко оценить и «пощупать» конечный продукт. Кино же требует много усилий и денежных затрат, а результат — пара баночек с пленкой, стоящих в уголке. Притом, в них может быть как хороший фильм, так и плохой.
Ваш «рывок» обошелся в рискованные 4 миллиона гривен. Какая сумма является сегодня предельной для «осторожного продюсера»?
По моим подсчетам — 100 тысяч долларов. Для съемок этого очень мало. Но пока еще рынок Украины не готов окупить крупнобюджетные фильмы. Хороший фильм с интересной историей может собрать у нас около 400 тысяч: свежий пример из украинского проката — мистические «Ключи от всех дверей» Йена Софтли. Но только четверть от этой суммы получает кинопроизводитель. Прибыль от продажи на видеоносителях существенно снижается деятельностью пиратов. Трансляции на телевидении тоже дают не так много денег. Отсюда такая сумма.
Возможно, на первый украинский триллер зрители пойдут потому, что это экзотика. Но как можно будет наладить стабильное производство крупнобюджетных украинских блокбастеров?
Обычное кино в США прокатывается в количестве 3–4 тысяч копий. Потому что в Штатах приблизительно 5 тысяч кинотеатров. В Украине всего около 200 залов. Отчасти этим объясняется такое отличие бюджетов наших и американских фильмов. Для коренного изменения ситуации нам нужно иметь порядка 500 залов.
Кинокомплексы в Украине по–прежнему продолжают строиться. Поэтому есть надежда, что их количество создаст нормальную конкуренцию, где при одинаковых технологиях съемок и проката выигрывает национальный продукт, так как он всегда сильнее трогает эмоционально, он ближе отечественному зрителю. Не секрет, что в Украине все первые мультиплексы и обновленные кинотеатры были построены на деньги дистрибьюторов зарубежных кинокомпаний, которые заинтересованы прокатывать свои фильмы. Но когда видно, например, что «Властелин колец» собрал меньше, чем «Ночной дозор», начинают проявляться бизнес–интересы. Всем интересно заработать больше денег, в конце концов. Что приносит больше прибыли, то и будут показывать.
Пока строится критическая масса кинонедвижимости, вы уже применяете новую для Украины схему создания и проката кино?
Новую для нас, но давно отработанную в мировой киноиндустрии. Речь идет о продюсерском кино. Хороший продюсер четко представляет, что сегодня востребовано на кинорынке, и в соответствии с этим организует производство фильма. Он является главным организатором. В случае фильма «Штольня», я как продюсер взялся за его создание, так как считаю, что спрос на такое кино в Украине достаточно высокий для организации широкого проката.
До сих пор украинское коммерческое кино отсутствовало и в мировом контексте.
Да, мировая дистрибуция для Украины — тоже практически неосвоенная территория. Зная об этом, мы изначально создавали «Штольню» как западное кино с национальной тематикой. Это значит, что его должен понять человек, не знакомый с нашей культурой. Из местной темы выделяется все, что может быть понятно и интересно всем. Голливудский подход. Сейчас мы рассылаем диски с предварительным вариантом фильма по различным кинокомпаниям с целью организации зарубежного проката, телепродаж или видеодистрибуции. Таким образом, мы хотим пройти полный круг производства и продажи собственного кино, что, думаю, станет ценным опытом для нас и для всех, кто захочет это повторить.
Беседовал Виталий Ченский
Фото: «Артхаус трафик»
Оставить комментарий