Не все игры «одинаково полезны»
«Представьте, что вы руководитель организации. Один из ваших сотрудников систематически опаздывает на работу. Замечания его непосредственного начальника остаются без эффекта. Ваше терпение иссякло, и вы решаете пригласить его к себе в кабинет для серьезного разговора. В назначенный час он является. Да вот беда, вы сами возвращаетесь с переговоров с получасовым опозданием и застаете в приемной нарушителя трудовой дисциплины, томящегося в ожидании».
«Вообразите, что вы поручили троим сотрудникам ответственное задание. Но в назначенный срок выясняется, что оно не выполнено. В сердцах вы допустили весьма резкие высказывания, в том числе и в адрес того из них, который свою часть задания выполнил. Вы сожалеете, что погорячились, и намерены как-то разрядить обстановку».
Подобные сюжеты широко используются нынче при проведении корпоративных семинаров и тренингов в качестве сценария для ролевых игр. Несколько участников занятий выступают от лица персонажей сюжета и, действуя каждый по своему разумению, разыгрывают коллизию до какого-то завершения. Одних исполнителей сменяют другие, предлагающие иные варианты развития событий. Наработанные импровизации обычно сравнивают, стараясь найти наиболее удачные решения. Все чаще при этом используют видеоаппаратуру.
Такие занятия, как правило, проходят очень живо и даже весело, и уж во всяком случае никто не сомневается в их пользе.
А между тем обращение к ролевым играм может дать эффект, весьма далекий от желаемого.
Поделюсь впечатлением, которое в свое время заставило меня самого усомниться в полезности этого учебно-воспитательного средства.
Дело было лет двадцать назад, когда в 9-м классе средней школы преподавали предмет «Этика и психология семейной жизни». Из года в год учительница, которая вела эти уроки, с успехом использовала следующий сюжет для игры: «Представь, что ты где-то сильно задержался — неожиданно попал в театр, в кино, к кому-то в гости… Предупредить домашних не удалось. И вот ты возвращаешься домой…» Детали вносились по ходу дела сообразно реалиям времени (отсутствие телефона дома; не нашлось нужной монеты для телефона-автомата; не смог дозвониться; никого дома не было и т.п.; сегодня подошла бы версия — «в мобильнике сел аккумулятор»). Исполнители роли опоздавшего в импровизационном диалоге с «заждавшимися членами семьи» прибегали к извинениям, сожалениям, обещаниям, лести, лукавству, а иногда и к хамству, которое, конечно же, как и другие неэтичные варианты, осуждалось при итоговом обсуждении. Ситуация безотказно работала. Но вот однажды после урока к учительнице подошел мальчик и сказал, что ему было неприятно в роли опоздавшего.
— Почему? — насторожилась та.
— Если бы я не смог предупредить, я бы никуда не пошел.
И тут учительница поняла: вот единственно правильная реакция на предлагаемые обстоятельства! А все остальное — не более чем отговорки, призванные загладить последствия эгоистического поступка.
Игра с таким сюжетом исподволь приобщает молодого человека к образу действий «героя» ситуации: можно беззаботно развлекаться, заставив кого-то ждать, волноваться, достаточно лишь найти способ потом все уладить; иными словами, такая игра вооружает личность набором стандартных средств для самооправданий, для убаюкивания совести. Выходит, что игра, к которой педагог прибегал ради предотвращения конфликтов в семье, на самом деле культивировала эгоизм и безответственность.
Еще один пример из того же времени и того же курса. (Пусть читателя, которого интересуют проблемы подготовки персонала, не смущает, что эти примеры взяты из «далекой» сферы: анализируя личные более тонкие, интимные отношения, удается более отчетливо проследить то, что в служебных отношениях остается завуалировано.)
Речь пойдет об одной из передач учебного цикла Центрального телевидения «Этика и психология семейных отношений». В ней было показано, как старшеклассники разыгрывают конфликт в семье. Исполнителями ролей мужа и жены была дана установка: после нагнетания противоречий найти пути к примирению. Это нелегкая задача, ибо начавшийся конфликт обладает собственной неумолимой логикой, которая бывает сильнее логики и воли каждого из участников. Однако в данном случае конфликту противостояла еще и воля ведущего. Сначала в углу экрана несколько раз появлялась его рука, мягко, но властно касавшаяся локтя «мужа». (Ах, как не хватает такой руки в реальных ссорах!) Но, находясь за кадром со стороны «мужа», руководитель занятий «притормаживал» только его. И этим тут же воспользовалась «жена», усилив натиск. Тогда ведущий порекомендовал «мужу» применить главный козырь мужчин в конфликте: «Ты мое самое дорогое сокровище!»
До этого сцена разыгрывалась весьма правдоподобно, и заявить такое сразу после всего сказанного было просто невозможно. И «он» стал готовить почву для этой реплики, мол, стоит ли тратить время и нервы на мелочи и т.п. И все же, когда нужная фраза прозвучала, раздался общий смех участников занятий. Получилось фальшиво, неискренне.
Искреннее интимное признание — будь то признание своей неправоты или признание в любви, выражение особого отношения («ты мое сокровище») — рождается из глубины души и обладает могучим воздействием на другую душу. Такое признание не может созреть в случайных, тем более остроконфликтных отношениях. Зато легко можно воспользоваться словами, обозначающими соответствующие чувства, или другими символами (например цветами) и с их помощью без особых усилий попытаться получить нужный результат. Именно таков урок, который, вопреки воле постановщиков, был преподнесен зрителям и участникам передачи. Интимные признания в ней были превращены в приемы, которые, будучи оторваны от духовного источника, начинают служить некими универсальными психологическими «отмычками», избавляющими от необходимости искать «ключи к чужому сердцу».
Нельзя сказать, что психологи и педагоги, занимающиеся подобным «обучением», так уж не ведают, что творят. Но у каждого из них находится своя система самооправдания.
В одном из сюжетов телевизионного цикла «Человек среди людей» был представлен некий психолог, который, используя игру, «тренировал» директоров профтехучилищ на случай неприятного разговора с сотрудником, допустившим промах в работе.
Это было откровенное «натаскивание», вооружающее на американский манер стандартными приемами манипулирования поведением партнера. И журналистка, продолжая передачу, в беседе с психологом после занятий высказала ему справедливое опасение, что его рекомендации располагают к неискренним действиям. (Увы, наиболее подходящее слово «лицемерие» произнесено не было.) Психолог ответил, что это закономерный этап овладения мастерством общения. Журналистка молча приняла такое объяснение. А жаль: надо ли быть психологом, чтобы знать, что от многократного повторения фальшь, ложь никогда не станут ни правдой, ни элементом культуры общения. Зато неискренность может войти в привычку, превратиться в черту характера.
Знаменательно, что в очередном сюжете того же цикла другой психолог, проводивший занятия с группой педагогов, убедительно показал, насколько важно (и возможно, хотя и не просто) выработать в себе при общении изначальное искреннее расположение к другому человеку и дать ему это почувствовать. Для этого тоже необходимы упражнения, тренировка. Но приемы, которые при этом отрабатываются, не самоцель, а всего лишь инструменты, облегчающие решение основной задачи.
Все это было уже давно, но актуальность приведенных наблюдений, к сожалению, не снизилась, скорее, даже возросла, что объясняется, между прочим, и ростом популярности разнообразных, в том числе и ролевых, игр в системе профессиональной подготовки. При этом чаще используются сюжеты, не связанные с конкретным видом деятельности, а носящие общечеловеческий характер, то есть бытовые, межличностные.
Вот весьма распространенный тип игры: «Подготовка к полету на Луну (высадке на необитаемый остров с тонущего корабля и т.п.)». Из большого перечня предметов участники занятий, разделенные на мелкие группы, должны отобрать ограниченное количество самых необходимых. В игре отрабатываются навыки группового взаимодействия и принятия совместных решений.
Но сами эти решения, как и вся ситуация в целом, начисто лишены какого бы то ни было практического смысла. Те же навыки общения могли бы быть получены вместе с порцией профессионального опыта за то же (если не меньшее) время при постановке игры, завязанной на профессиональной коллизии.
Еще один (уже современный) пример.
Группе участников корпоративного тренинга завязывают глаза и предлагают построиться по росту. Сутолока, неразбериха, визг продолжаются до тех пор, пока кто-то из группы не захватывает лидерство и не выстраивает всех на ощупь по ранжиру. Процедура занимает не менее 10 минут. А вывод вот какой: «При недостатке информации наиболее эффективен авторитарный стиль управления». Едва ли эта истина нуждается в подобном доказательстве, не говоря уже о потерянных драгоценных минутах.
В занятиях, построенных на такого рода играх, отчетливо преобладает развлекательный эффект. Обучаемые остаются весьма довольны нескучным времяпрепровождением. Однако, вдоволь натешившись, участники учебных забав возвращаются к прерванной профессиональной деятельности в прежней привычной манере.
Кто-то может удивиться: как же так, ведь занятиями руководят профессиональные психологи, куда они смотрят?
Отвечу вопросом на вопрос. А все те, кто собирался повернуть северные реки вспять и, похоже, снова принимается пробивать свою затею, разве они не специалисты в своем деле? Или руководители монополий, стремящиеся любой ценой взвинтить тарифы на свои услуги? Или те, кто своими решениями и действиями нанес непоправимый ущерб природе, здоровью людей, архитектурным и историческим памятникам? И дай им волю, возьмутся рьяно за прежнее. Разве они не призваны приносить пользу обществу или хотя бы не вредить?
Приходится признать, что победа рыночных отношений резко усилила позиции корпоративного эгоизма. Сегодня ориентация на интересы (в первую очередь материальные) собственной фирмы или отрасли, пусть даже в ущерб общественным интересам, многим даже не кажется предосудительной.
В одном солидном издательстве я выразил удивление по поводу серии, носящей откровенно шарлатанский характер. Мне ответили: «Вы думаете, мы сами не знаем цену этим книгам? Но они хорошо раскупаются и приносят солидную прибыль. Так что мы будем продолжать их выпуск».
Профессиональный психолог, освоивший ряд стандартных игровых методик, используя их, имеет явное преимущество перед неискушенными участниками занятий. Это позволяет ему легко занимать и удерживать за собой лидерскую позицию в любой аудитории. Вторгаясь же в проблемы чужой профессии, он рискует оказаться куда менее компетентным, чем любой из его подопечных. Стоит ли удивляться, что в приведенных примерах руководители занятий обращаются к традиционным методикам, предназначенным для помощи невротикам, испытывающим трудности в общении? И «Подготовка к путешествию», и упражнение по построению с завязанными глазами дают в этих случаях несомненный психотерапевтический эффект. Заимствование же их для корпоративного тренинга свидетельствует о нежелании или боязни тренера вникнуть в чужие профессиональные проблемы, то есть по существу означает сдвиг в ориентации на собственные интересы в ущерб интересам потребителей. Нельзя исключить и более простое объяснение — заурядную лень, ибо выход на чужое профессиональное поле требует специальной дополнительной подготовки. Ее суть заключается отнюдь не в «ликбезе» применительно к каждой новой профессии, с представителями которой сталкивается тренер, а в овладении особыми методами, позволяющими ему использовать в игре профессиональный потенциал самих слушателей на их же благо.
И не случайно, наряду с широкой популярностью игровых форм обучения, в их оценках все более отчетливо улавливаются скептические и даже негативные ноты. Пока это преимущественно одинокие голоса тех, кто интуитивно почувствовал, что подобное обучение иногда приносит больше вреда, чем пользы. Но надо ли дожидаться, чтобы эти голоса слились в могучий хор, под напором которого, чего доброго, выплеснем с водой и младенца?
Многолетний собственный опыт применения учебных игр в работе с представителями различных профессий в сочетании с наблюдениями за чужой практикой позволяет мне предложить некоторые рекомендации, которые помогли бы избавить игры от побочных эффектов и осложнений. Речь об этом пойдет во второй части статьи.
Продолжение следует
Эдгар Линчевский
кандидат медицинских наук, психолог-консультант (Санкт-Петербург)