Рефераты по географии > Алжир
Страница: 3/4
Длина железных дорог 4,2 тыс.
кв. км., длина автодорог 102 тыс. км.
Главные порты: Беджаия, Арзев, Алжир, Анаба, Оран.
Экспорт - нефть, сжиженный газ, нефтепродукты, а также железная руда, табак,
вино, овощи и фрукты. Основные внешнеторговые партнеры - Франция, ФРГ, Италия,
Япония.
Денежная единица - алжирский динар.
История
В 12 в. до н. э. на территории
Алжира возникли финикийские поселения, в 3 в н. э. - государство Нумидия. В 1
в. до н. э.-5 в.н.э. под властью Рима. В 7 в. завоёван арабами. В 1-ой половине
16 в. перешёл под власть Османской империи. В 1711 - 1830 гг. Алжиром управляли
местные правители (деи) - вассалы турецкого султана. В результате захвата
Францией Севера Алжира страна становится колонией (официально с 1834 г.). В
результате национально-освободительной войны 1954 - 1962гг., возглавлявшейся
Фронтом национального освобождения Алжир в июле 1962г. становится независимым
государством. Правящая и единственная партия Фронт национального освобождения
придерживается прокоммунистических взглядов. В начале 1990-х годов в стране на
первых многопартийных выборах побеждают исламские фундаменталисты. Правящий
режим объявляет выборы недействительными и вводит военное положение. В ответ
фундаменталисты начинают партизанскую и диверсионную войну, длящуюся по
настоящее время.
Достопримечательности
Многочисленные
руины древних городов финикийцев, римлян и византийцев на побережье страны; в
Алжире - старый город, музей древней истории и античности; в Оране - Большая
мечеть (XVII в.) и цитадель (XVIII в.).
40 лет назад кончилась война за Алжир. Но кончилась ли
она?
Г оворят, что история не повторяется. Но в этой истории слишком много
общего с той, что волнует сегодня всех нас. И сюжет, и действующие лица
выглядят удивительно похожими. И тут и там -- сепаратисты, базы террористов в
горах и на территории сочувствующих государств.
В обоих
случаях -- политик, пришедший к власти под лозунгом борьбы с экстремистами и
сохранения целостности страны. И тут и там -- давняя история войны двух
народов, колониальной войны. И тут и там -- экономика, и прежде всего нефть,
равно как и «либеральная интеллигенция», протестующая против войны. Наконец,
обе истории объединяет терроризм. Однако тем, кто рискнет делать из этих
историй какие-то общие выводы, неплохо бы знать факты. Потому что похожи они
лишь на первый взгляд. У Франции в Алжире все было иначе -- потому что мир
тогда был другим.
Началось все в
1830 году: местный бей, большой поклонник работорговли и пиратства, за что-то
отвесил французскому посланнику оплеуху и назвал его собакой. Франция обиделась
и ввела войска. К 1850 году сопротивляться было уже особенно некому, и французы
стали обживаться на вновь приобретенных землях.
Алжир казался
тогда им очень выгодным приобретением. До Франции морем было рукой подать,
вдоль побережья земли были плодородными, а климат сравнительно мягким. В Алжир
хлынули переселенцы -- превращать пустыню в цветущий сад. Франция это всячески
поощряла, надеясь, кроме освоения земель, избавиться еще и от «неблагонадежных»
в самой республике. В 1950 году «черноногих», как называли их местные жители за
европейские ботинки, было в Северной Африке более полутора миллионов. Алжир был
уже не колонией, а полноценным департаментом в составе Франции, ничуть не хуже
Парижского или Марсельского. В общем, «неотъемлемой частью государства». Или,
по-нашему, «субъектом федерации».
Начиналось
переселение исключительно как крестьянское, однако вскоре в Алжире нашли нефть
и к сельским жителям прибавились нефтяники и шахтеры. Местное население, хоть и
было многим недовольно, в основном старалось не ссориться с приезжими
французами. Сказывался менталитет: в большинстве своем это были такие же крестьяне,
только алжирские. В городах же правительство вело политику «офранцуживания»,
стараясь учить и воспитывать молодежь в европейском духе. Видимо, результаты
обучения не пропали даром, потому что будущими лидерами сепаратистов стали
именно франкоговорящие алжирцы. По крайней мере Маркса они, видимо, читали.
Начиналось все
с умеренных политических требований, которые будущие сепаратисты начали
предъявлять еще в 20-х. За политикой, естественно, стояла экономика: дело в
том, что алжирские крестьяне конкуренции с французами не выдерживали абсолютно.
За счет совершенной агротехники французская ферма приносила в двадцать раз
больше дохода, чем такая же алжирская. Но французские фермеры ничего не хотели
менять. К тому же имели такую возможность -- переселенческое лобби в Париже
было тогда очень сильно. Они полагали (и совершенно обоснованно), что за
предоставлением местным политических прав последует передел собственности.
Уходить же с земли, в которую лили пот еще их деды, французы не хотели.
Тем временем
противоречия накапливались, а сепаратисты становились все более активными. К
началу 50-х многие из них уже имели достаточный боевой опыт, пройдя Вторую
мировую -- зачастую по разные стороны фронта. Некоторые воевали во французской
армии, другие же симпатизировали немцам -- такие, например, как лидер «борцов
за свободу» Мохаммед Саид, который воевал в войсках СС. По мере того как
укреплялись сепаратисты, слабела и сама французская империя. Да и не только
французская. Англичане, испанцы, португальцы оставляли свои владения в Индии,
Юго-Восточной Азии, Латинской Америке. Просто «за ненадобностью»? Нет, таков
был ход времени: на политическую арену выходили другие империи -- в первую
очередь США и Советский Союз.
Именно ролью
новых империй некоторые исследователи объясняют последующие кровавые события в
Алжире. По их мнению, движения сепаратистов были не чем иным, как инструментом
ослабления «старых» империй, выведения их с мировой арены. Это тоже правда, но
только отчасти. Сепаратисты как политическое движение родились целиком на
местной почве и удобрены были исключительно местными противоречиями. То, что на
поздних этапах борьбы их стал поддерживать, например, Советский Союз, мало что
меняет.
Т ак или иначе, примерно к 1954 году многочисленные повстанческие
«кружки», разрозненно действовавшие по всей стране, слились в организацию под
названием «Фронт национального освобождения». Организация была исключительно
боевой, а средством достижения целей видела террор. 1 ноября 1954 года
«боевики» провели несколько террористических акций, а 5 ноября премьер-министр
Франции заявил, что компромисса с мятежниками не будет. Обе стороны решили воевать
всерьез.
Но первые
боевые операции прошли неважно: менее радикальный, чем сепаратисты, народ не
видел в соседях-французах особенного зла, а сколотить сколько-нибудь
боеспособные партизанские отряды без поддержки населения, а тем более в
пустыне, было тяжело. Политически радикального ислама тогда не существовало -- это
была еще эпоха войн между государствами, потому и этот метод борьбы сепаратисты
не использовали. И тогда в ход была пущена чудовищная, но очень эффективная
стратегия -- массовый террор.
Идея
заключалась в том, что резать надо было абсолютно всех. В первую очередь
французов, желательно мирных и предпочтительно -- женщин и детей. Переселенцы
предпочтут покинуть страну, а не расстаться с жизнью. Естественно, Париж
захочет навести порядок в департаменте, причем чем более жестокой будет резня,
тем более суровыми будут методы. Это тоже на руку сепаратистам: «зачистки» и
этнический террор быстро превратят лояльных к Франции алжирцев в их
непримиримых врагов. Естественно, подлежат уничтожению все гражданские
чиновники -- причем чем они лучше и справедливее относятся к коренному
населению, тем быстрее должны быть уничтожены. Тех же, кто мздоимствует и
угнетает, можно оставить на потом. А местных, работающих на метрополию, следует
уничтожать поголовно: кроме запугивания сочувствующих, это хороший способ
борьбы с правительственными шпионами.
Расстрел в
ноябре 1954 года школьного автобуса с французскими детьми в городе Бон ст ал лишь
прелюдией. В августе 1955 года мир облетела весть о трагедии на шахте Аль-Алия
близ городка Филиппвиль (ныне Скикда). Это было небольшое поселение, в котором
проживали около ста тридцати французских шахтеров с семьями и около двух тысяч
местных жителей, тоже работавших на шахте. Сепаратисты вырезали европейцев
практически поголовно, методично переходя из дома в дом, перерезая горла
мужчинам и вспарывая животы женщинам. Лишь нескольким семьям, занявшим круговую
оборону в центре поселка, удалось продержаться до подхода войск. Над несчастным
городом был выброшен десант, парашютисты с ходу вступили в бой и действовали с
не меньшей жестокостью: в общей сложности в бою было убито более тысячи двухсот
«боевиков», подавляющее большинство которых были жителями городка.
С этого
времени ожесточение с обеих сторон только возрастает. Те, кто надеялся на
постепенную передачу алжирцам части политических прав, больше не в почете: и
армия и переселенцы настроены очень решительно. Все горели желанием «дать
варварам наглядный урок», однако большая проблема заключалась в том, что
воевать было, собственно, не с кем. У повстанцев отсутствовал единый штаб и не
было признанного лидера. В стране действовали несколько «полевых командиров»,
каждый из которых имел свою стратегию, тактику и методы борьбы. Более того,
некоторые из лидеров даже воевали друг с другом за власть. Создавалось
впечатление, что французы сражаются с многоголовой гидрой. Причем сражаются
довольно слабо: опять-таки потому, что Алжир -- это территория Франции, там использовались
жандармерия и внутренние войска, состоящие в основном из новобранцев. Однако в
1957 году сторонники жесткого решения победили. Только что назначенный
генерал-губернатор Алжира Лакост вызвал к себе командира расквартированной в
Алжире 10-й парашютной дивизии генерала Жака Массю и приказал ему навести в
стране порядок.
|