• Наталия Колесниченко-Братунь

В этом году исполнилось 80 лет со дня рождения украинского писателя и одного из выдающихся деятелей Перестройки львовянина Ростислава Братуня

Романтизация истории — очень неблагодарное дело. Не говоря уже об истории, в контекст которой вписан близкий и родной человек. Это о нём поэт-диссидент Игорь Калынец сказал в своё время: «Ростислав Братунь представлял собой романтиков в политике», а Вячеслав Чорновил на вопрос, чем он так напоминает мне отца, сказал просто: «Наверное, тем, что мы со Славой навсегда остались романтиками». 

Моего отца всегда называли национал-демократом. Увы, в политику ныне пришла новая генерация, для которой абсолютно бессмысленна возможность соединения понятий морали и политики; другая — всё чаще в многочисленных публикациях нам навязывается мысль, что национал-демократ — это национально ограниченный, плаксивый, даже вредный для общества элемент, замкнутый исключительно в «просвитянские» рамки. 

Ростислав Братунь родился в городе Любомле, что на Волыни. Мой дед — Андрий, сельский учитель, в 20-х был депутатом польского Сейма. Крёстным отцом Ростислава был будущий глава УАПЦ Мстислав (тогда ещё просто друг молодости отца), а крёстной матерью была родная тётка, великая актриса Наталья Ужвий.

Учёба во Львовском университете. Именно тогда в его биографии появляется слово «впервые», которое сопровождает всю его жизнь. Впервые, когда в пятидесятые годы вышли его сборники стихов, он становится самым молодым членом Союза писателей СССР. Тогда к нему приходят слава, популярность. Шестидесятые годы поставили его перед выбором гражданской позиции. Он, главный редактор журнала «Жовтень», впервые знакомит читателей с произведениями таких запрещённых, «нежелательных», авторов: Богдана-Игоря Антоныча, Владимира Гжицкого, «шестидесятников». Как ответ, в 1966 г. появляется первое журнальное постановление ЦК КПУ о неблагонадёжном журнале, и слишком «независимой» позиции главного редактора Братуня. В докладной записке Львовского обкома партии в ЦК КПУ читаем: «Товарищ Братунь Р.А. всё больше стремится выйти из-под влияния обкома партии, игнорирует критику, концентрируясь исключительно на явлениях литературы и искусства».

А дальше — годы безработицы в связи с негласным запретом печататься, разочарования в некоторых «друзьях», которые перестали вдруг тебя узнавать.

В 1971 г. Ростислав Братунь вместе с Вячеславом Чорновилом, супругами Калынцами становится на защиту мемориала Сечевых Стрельцов на львовском Янивском кладбище. Спустя годы, 1 ноября 1988-го — там же на Янове — проводит митинг и первым прилюдно выступает в защиту героев Западно-Украинской Народной Республики и Украинской Галицкой армии.

«Он растил в себе независимого Человека, но был живым человеком, со всеми слабостями своего нелёгкого времени, а не крикливым героем… Общество выдавливало из себя страх вместе с такими, как он»,  - напишет о нём позже Игорь Калынец.

Первым политическим митингом, где львовская «громада» избавлялась от страха, явились похороны известного украинского композитора Владимира Ивасюка (22 мая, 1979 г.). 

Ростислав Братунь, тогда председатель Союза писателей Львовщины, прекрасно понимал, чем чревато для него, единственного представителя от властей, присутствие на похоронах друга, с которым было создано около тридцати песен. Именно он не разрешил Володю Ивасюка — «студента-самоубийцу» (цитирую тогдашние газеты) — похоронить за оградой кладбища. Именно он был тем, кто произнёс над могилой своё знаменитое «слово непокори», заставив собравшихся задуматься над вопросом: «Кому ты, Володя, перешёл дорогу, кому мешала твоя песня?».

Такой поступок не стал неожиданным для тех, кто знал отца. Инстинкт самосохранения и компромисс с совестью ему присущи не были. Об этом свидетельствовали и его отказы быть «закрытым цензором» произведений диссидентов (напомним читателю, что выводы «цензора» означали прямое обвинение в антигосударственных действиях, что влекло за собой отправку в места, не столь отдалённые…). 

И то, что он прилюдно приветствовал политзаключённых после возвращения из тюрем и поселений — Чорновила, братьев Михайла и Богдана Горыней, Игоря и Ирину Калынцов — в то время, когда большинство уклонялось от встреч с ними. И опять — годы безработицы, изоляции, лишение возможностей печататься. И это творческому человеку, полному планов и сил! Но именно тогда он создаёт сатирическую пьесу «Мистерия-буфф» — пародию на действительность, создаёт чистейшей воды лирику, эссеистику.

Сегодня легко дописывать и переписывать страницы прошлого, ненароком посылая в забытьё тех, кто может затмить чью-то значимость в далёком и близком прошлом страны. Сегодня бессмысленно искать во Львове, который всегда считался примером хранителя славного прошлого, улицу имени Братуня, хотя прошло уже одиннадцать лет, как поэт отошёл в вечность. Кажется, что и сегодня кто-то боится энергетики «вечного борца».

Безусловно, именно энергетика и уверенность в том, что он не предаст, подтолкнули молодого комсомольца Игоря Грынива, члена Товарищества Лева, предложить ему:

— Мы хотим выдвинуть вас в народные депутаты СССР.
— Я далеко не святой, — улыбнулся Братунь.
— Но именно такому мы вам и доверяем.

Позиция поэта была хорошо известна тогдашней власти. Именно он зимой 1988 г., заручившись поддержкой председателя Фонда культуры Бориса Олийныка, провозгласил со сцены дворца «Украина»: «Пусть вертепы пойдут улицами наших городов, сёл, заглянут в дом каждого из нас. Колядуй, щедруй, Украина!».

Была кропотливая работа по созданию «Просвіти», «Мемориала», Народного Руха, обществ национальных меньшинств, легализации Украинской греко-католической церкви.

Выборы 1989 г. стали для украинского народа революцией политического самосознания. «Люди, отбросьте свой страх!» — призывал Братунь многотысячную толпу и — наверное, сегодня новое поколение этого, слава Богу, не поймёт — люди плакали.

Впервые в истории советского Львова народ отказался голосовать за кандидата в депутаты, выдвиженца власти. И в мае 1989 г., вопреки ожесточённому давлению коммунистического аппарата, Братуня избрали народным депутатом СССР. Впервые в Украине, агитационные плакаты были написаны на украинском, русском, польском, армянском, еврейском языках, что символи­зировало львовян всех национальностей. Впервые группа рабочих объявила политическую голодовку с требованием зарегистрировать кандидатом в депутаты Ростислава Братуня. Впервые музыканты появились среди людей с песенной агитацией. Школой политики явились те выборы для будущих депутатов Игоря Грынива, Тараса Стецькива, Михайла Косива, Михайла Батога, которые были доверенными лицами Братуня. 

В день регистрации депутата и получения им депутатской неприкосновенности — над домом, где жил Братунь, Александр Кривенко (ныне покойный, легенда украинской журналистики) и политолог Игорь Марков впервые установили сине-жёлтый флаг.

В Кремле, во Дворце съездов Ростислав Братунь впервые «на официальном уровне» заявил: «Это — национальная святыня, и сине-жёлтому флагу ещё реять над свободной Украиной». «Тогда я впервые услышал голос новой Украины», — скажет Андрей Сахаров.

На первом заседании Верховного Совета СССР, состоявшемся после августовского путча 1991 г., Братунь возразит разглагольствованиям Михаила Горбачёва об «обновлённом Союзном договоре»: «Это мы, бандеровцы, экстремисты, националисты… первыми поддержали Россию, Ельцина Бориса Николаевича… И что же мы получили?.. Антиукраинскую истерию по пересмотру границ. Есть же двусторонние договора о незыблемости границ. Где националисты? У нас или, возможно, здесь, в Москве? Мы стоим и стояли на позициях государственности, на позициях своего суверенитета, и мы не отступим. Говорить о каком-то модифицированном союзном договоре — это вчерашний день. Империи не быть!».

Неудивительны и те четыре инфаркта, последний из которых случился в Москве и был перенесён на ногах. «Ростик, я не возьмусь тебя оперировать, условий необходимых нет, — честно признался другу академик Николай Амосов. — Попробуй в Литве». Операция в кардиоцентре Вильнюса стоила $2 тыс. Прочитав фамилию больного, руководство больницы молниеносно приняло решение: «Он столько сделал для независимости Литвы, что мы все расходы полностью берём на себя».

Лидеры демократической Львовщины начала 1990-х: (слева направо) Иван Гель, Ростислав Братунь, Микола Горынь, Вячеслав Чорновил, Василь Шпицер, Орест Влох

После этого судьба отмерила ему не так много времени — всего-то почти пять лет, до краёв наполненных творческой и общественной работой. И когда он 8 марта 1995 г. отошёл в вечность, впервые в истории нашей державы представители всех конфессий собрались на заупокойный молебен.

В одном из выступлений отец как бы спроецировал сегодняшний день: «…Кое-кто из новорождённых и уже освящённых власть предержащих, так погрузился в непривычное для себя чувство вседозволенности, дарованное должностью, что и не заметил, как стал походить на тех, с кем боролся… То здесь, то там случайные полупрофессионалы и полуинтеллигенты заняли должности, на которых чувствуют себя временщиками и изо всех сил кто как может, стремятся урвать всё… Мне бы очень не хотелось повторения характерных ошибок истории, когда авторитет власти в народе был подорван плохим подбором кадров… Мне горько, что я не замечал рядом политических циников; их чёткий расчёт, аналитическое мышление, возможно, и не лишни для политика. Но потеря моральных ограничений — это уже опасно».

версия для печати     отправить по E-mail     Написать в редакцию

Повторите код на картинке.

19:05		Ющенко повторно внесет в ВР кандидатуру Тимошенко
18:40		Партии регионов не нравится роль плохого дяди
17:42		Голосование за Премьер-министра отложено
17:32		Партия регионов не будет мешать голосованию за Тимошенко
16:58		Коалиция выразила недоверие системе Рада и ищет другой способ голосования
16:45		В Алжире погибли 10 представителей ООН
16:15		Омельченко требует от инженера системы голосования письменные объяснения
16:09		Регионалы разгромили рабочее место спикера
15:59		Оппозиция отказалась голосовать за Премьера поднятием рук
15:44		Следователи СБУ уже проверяют систему Рада

Все новости

Потребительский гнев

Украинские компании увлеклись ребрендингом. Но практика показывает, что смена имиджа иногда может похоронить товар

Главное – спикер есть

Арсений Яценюк не настолько полезен и приятен Юлии Тимошенко, как Вячеслав Кириленко.  Хотя, впрочем, не это важно

Все авторы

В Киеве упал самолет
(12 фото)	фото:

Все галереи

ОПРОС