С высоты Исаакиевского собора

Искры летели, пламенели в полёте, прожигали одежду. Одежду хотелось скинуть, уничтожить, потерять. Так они и сделали. Накал эмоциональный переплавился в чувственный. Испепеляющая нежность. Руки, губы, тела, сердца - всё переплетено, всё неразрывно, всё прекрасно! Острота ощущений - как на горной вершине, а под ногами - мир...

Казалось бы, банальная ситуация - проблемы переходного возраста, отсутствие мужского воспитания, чрезмерная материнская опёка - всё это так стандартно, так типично для женщины, имеющей ребёнка средне - школьного возраста. И даже если она не одинока.

Ежедневно, почти ежеминутно приходится сталкиваться лоб в лоб с этими бесконечными "отстань", "не хочу, не буду", "достала!"

Она приблизительно знала, как решаются эти проблемы в других семьях, но не представляла и отдалённо, что же делать конкретно ей с её конкретным 14-летним сыном? Перепробовала множество способов - от самых лояльных до самых экстремальных - ни один из них не дал результата.

"А я хочу гулять!" - ответно улыбался сын лучезарной папиной улыбкой и спокойненько отправлялся вместо школы в ближайший компьютерный клуб.

- Девочки, кто там? Почему не на уроке? - школьный психолог Елена Викторовна не любила, когда её беспокоили не по существу.

Алечка робко просунула голову:

- Нет, я мамочка! Мы с сыном заполняли ваши анкеты...

Забавно, что в свои неполные 37 лет Аля так и не сумела повзрослеть. Маленькая, изящная, с тонкими чертами лица и короткой мальчишеской стрижкой - она неизменно вызывала у окружающих снисходительную улыбку. Особенно если эти окружающие были мужчины. И особенно если постарше.

- Девочка, ты выходишь? - раздражённо вопрошали женщины в автобусе, подталкивая в спину.

- Ах, да, припоминаю, - Елена Викторовна не любила остывший чай, но кружку всё же отложила. Часы показывали время начала приёма по родительским вопросам.

- Но я ждала вас с месяц назад!

Дипломированный специалист, психолог по призванию, Елена Викторовна говорила медленно, с ощущением явного превосходства. Манера поджимать губы после каждой фразы почему-то насторожила Алю. Вернее, напомнила давнюю бывшую подругу, которой она имела все основания не доверять.

- Нет уж, долой мнительность! - сказала себе Аля - этот человек может мне помочь! Это - его профессия.

- Да, извините, мы задержались. Он у меня такой безответственный! Вот и олимпиадные задачи - решит, а сдать забудет! Какой толк в одних лишь способностях?..

Тема пошла.

Елена Викторовна и не заметила, как пролетели все 2 её родительских часа, и никто больше не подошел, хотя она назначала. Забытый чай простаивал на подоконнике.

... - Ничего себе! Кто из нас психолог? - беззлобно подумала она, закрывая дверь за этой необычной мамочкой, похожей на старшеклассницу. Выслушала её терпеливо и доброжелательно, что получалось совсем не у всех родителей в этой многоуровневой школе-гимназии. И дополнила её речь своими вариантами, открытиями и предположениями.

- Такая покорит любого, - грустно подумала Елена Викторовна, вдруг некстати вспомнив о своём муже, который в последнее время производил впечатление слишком уж задумчивого. А вслух добавила:

- А что касается чрезмерного увлечения компьютерными играми, то ни у кого из родителей, с кем я работала, не возникало таких опасений, как у вас...

Последние слова уже потонули в шуме и гаме школьной перемены.

И хорошо. Елене Викторовне показалось, что самое важное она как раз и пропустила.

- В этой дурацкой школе потеряешь последнюю квалификацию! - с раздражением вернулась она к своему чаю.

А Алечка вышла из школы окрылённая какими-то смутными надеждами.

- Не так всё и плохо, - думала она по дороге домой. - высокий интеллектуальный потенциал-это ведь не у каждого.

Безалаберны они все в этом возрасте. Да и папа подавал не лучший пример...

Но некоторые слова психолога задели её особенно.

- Почему вы не любите мужчин? - пряча улыбку, спросила её Елена Викторовна, - Судя по анкете, вы своего сына явно противопоставляете всему мужскому полу и потом, - эта гипер-опёка, которую вы сыну постоянно навязываете, ни к чему хорошему не приведёт. Чем больше вы его будете опекать, тем дольше он будет оставаться инфантильным. Дайте ему больше самостоятельности, займитесь своей личной жизнью, наконец!

Нельзя женщине быть ТОЛЬКО матерью, вы обедняете как себя, так и сына в итоге.

- Вот интересно! И где я возьму эту личную жизнь? - недоумевала Аля, постепенно остывая.

Чем ближе приближалась к дому, тем больше замедляла шаг. Что ожидало её там, она знала наизусть. Здесь же, под свежераспустившимися кустами сирени и черёмухи вперемежку, ещё не до конца вырубленными жильцами-автомобилистами, хотелось закрыть глаза и вдыхать этот аромат бесконечно!

Весна выдалась дождливой, но что может быть прекраснее дождя в мае месяце, когда листва уже распустилась и источает такое божественное благоухание?

Однако у самого её подъезда пришлось побежать. К запаху сирени добавился неожиданно тревожный привкус горелого пластика.

Задымление шло с 8-го этажа, совсем рядом с её квартирой.

Соседка Анна Николаевна, отчаянно размахивая руками, - в каждой по яростному разряду нерастраченной злобы, - внесла полную ясность:

- Из-за этой идиотки мы скоро все угорим! Изолировать таких надо!

В замутнённом пространстве видно было, как сосед слева Ибрагим, молодой белозубый мужчина, имеющий тихую, незаметную жену и троих малолетних детей, вытаскивал старый, допотопный бабулькин холодильник, который и явился причиной возгорания.

Бабулька же, Екатерина Ивановна, жила совершенно одна, и было ей 93 года. Никто из родных её не навещал.

Аля помнила её по осенним мероприятиям в связи с установкой домофона в их подъезде. Пришлось пойти в активисты - ходить по квартирам, уговаривать, выслушивать, терпеть и убеждать.

Бабулька тогда открыла сразу и с порога же начала возмущаться: что вот - как им всем не стыдно: ей осталось дожить всего ничего, а тут ходят и мучают "дофонами"!

Аля тогда промолчала, но после общего обхода спустилась к ней одна. Ей хотелось утешить бабульку, сказать ей что-нибудь хорошее, а лучше - сделать.

Та открыла дверь, не глядя в глазок и не спрашивая - кто? (Аля пожурила её за это). Екатерина Ивановна пригласила её пройти.

На пустой стене одинокой комнаты висел портрет молодой, потрясающе красивой женщины с умными глубокими глазами...

- А что, раньше-то я получше была? - просто, с улыбкой, но без тени кокетства сказала она.

Передвигалась бабулька с трудом, но всё делала сама. Сама готовила нехитрую еду, сама пересаживала скудные цветы.

Как-то Аля увидела её с сеткой в руках, наполненной продуктами. Сетка перевешивала, бабуля не могла сделать и шагу, боясь оторваться от стены. Аля попыталась ей помочь. "Я сама" - отрезала та. Кажется, она была не в духе. Но сегодня она улыбалась Але, щуря свои светлые слезящиеся глаза.

Но самое поразительное - несмотря на свой почтенный возраст, она, эта бабулька, прекрасно соображала. Поведала о своей геологической специальности, легко перечислила трудноповторимые названия каких-то редких камней... И вдруг, вне всякой связи с вышесказанным, задумчиво проговорила, не отрывая взгляда от какого-то пейзажа за окном:

- А ведь и самые близкие родственники могут быть хуже посторонних...

Чем сразила бедную Алю окончательно. Ведь она спустилась к ней, подавленная очередным тяжелым телефонным разговором с матерью, которая с упоением перечисляла ей каждодневно накопленные претензии к миру. Но прежде всего к ней, её бессовестной, неблагодарной дочери.

В итоге бабулька легко согласилась сдать деньги, тем более что Алечка пообещала ей выхлопотать 50%-ную скидку как одинокой, как блокаднице, как инвалиду, как ветерану и ВООБЩЕ, как потрясающей 93-летней женщине.

С подпорченным настроением Аля вошла к себе. Открыла не сразу - боковой дверной наличник опять отошёл от стены, перекос мешал и напоминал о бывшем муже.

Но всё это было так незначительно - "по сравнению с мировой революцией!"

- Мои 3-х-местные 5-ти-спальные хоромы, - в шутку называла Аля свою однокомнатную квартиру. Ведь кухня - это автоматически ещё одна комната, где хозяйка - она, единственная и неповторимая. Она так дорожила тем, что имела (после кровопролитных боёв с соседями по бывшей коммуналке), что о большем и не помышляла.

Самое большое достоинство квартиры - высота, простор перед окнами. Закат восхитительной красоты - багряный, розовый, фиолетовый можно было часами стоять, любуясь. Если бы не экономия времени - надо было постоянно придумывать, где и как можно подработать, чтобы хватило на оплату учёбы сына и наконец-то на новое пальто себе.

Отсутствие мужа не тяготило её. Страсть выкипела и трансформировалась в разочарование: слышать на каждом шагу его неизменное "я никому ничего не должен" оказалось невыносимым. Нет, семейной жизни она больше не хотела! Но - любви...

Конечно, душа просила любви, душа усыхала. Как тогда, через долгих 5 лет после развода - неожиданно эта беда-счастье свалилась на неё, стремительно и безоговорочно. Впрочем, это тоже очень быстро сгорело.

- Единственная! - говорил Он с придыханием, проникновенно заглядывая в глаза.

- Единственная! Ты меня спасёшь! - и убегал в строго отведённое время к законной жене.

Он готов был ежедневно привозить ей на работу горячий обед. Укутывал собственноручно тёплым шарфом, если на улице было холодно. Так ей не хотелось выходить на берег, не накупавшись в этих чудесных водах, обсыхать на ветру...

- Ты потрясающая, - говорил он, - ты будешь только моя. Никому тебя не отдам.

Сначала Але это нравилось.

Потом, позже, он добавлял:

- Ты СЛИШКОМ красивая. Слишком многие на тебя заглядываются. А вдруг ты им ответишь?

И наконец:

- Ты слишком молода для меня (разница была - 11 лет). Через несколько лет я превращусь в старика и буду не нужен.

Он всё за неё решил. Вернее, всё решила его жена.

Но Аля понимала его, даже сочувствовала. Жена имела больное сердце.

Её же сердце, такое молодое и здоровое с виду, трепыхалось на 7-ми ветрах...

С тех пор Алевтина не хотела не только семейного, но и личного счастья. Она хотела счастья для своего единственного сына.

Сын Юрка ворвался в дом с треском и шумом. Наличник наконец отвалился.

- МА! Там пожар был, представляешь! Интересно, кто сгорел? Я уже обедал, не приставай!

Рубашка летит в одну сторону, брюки - в другую, но пиджак всё-таки на вешалку. Первое движение после всего этого - кнопка включения компьютера.

- Ну не был я в школе сегодня, не был! Сама говорила - ругать не будешь, если сам честно признаюсь! - лукаво улыбался белозубый сын.

Аля сначала растерялась от такого нахальства:

- Как же так, ты же знаешь, как трудно мне оплачивать...

Утро начиналось медленно. Аля открыла глаза. Лучики звали, но вставать не хотелось. Какая-то смутная догадка держала ее, не давая сосредоточиться. Вчера... Вчера психолог сказала ей: "Оставьте сына в покое, займитесь собой". ГИПЕР-опека... Может, действительно, она уже "достала"? Может, не самое это важное - чтоб не остался без обеда, чтоб сделал уроки, чтоб...

Вчера он опять клянчил, выпрашивал эту Интернет-карту, и она опять сдалась, заключив взамен чуть ли не письменное соглашение, что только после всех уроков и т.д.

- Боже мой, - думала она, - это же зомби. Она прекрасно знает, что сын опять не выполнит её условий, и что опять засядет в Интернет - если не в своём доме, то в любом из приятельских.

- О! Ты ещё не знаешь, какие бывают прогрессивные мамы! - с воодушевлением просвещал её сын. - У нас в классе есть такой Лёва Врун (представь себе, это его настоящая фамилия). Так он вообще в школу не ходит! Не хочет тратить драгоценное время на всякую школьную муру. И мама его, между прочим, ничего ему такого не говорит! Учись!

А одна Алина хорошая знакомая - Вера Петровна, вовремя отправленная коллективом на пенсию, подрабатывала частной няней с 6-летним мальчуганом.

Мальчуган обожал телевизионные и компьютерные стрелялки, догонялки, а также убивалки и растерзалки. Он так и говорил прихрамывающей Верочке Петровне (она была после перелома):

- Вот бы твою ногу как оторвать, как зафигачить подальше! И хохотал, довольный.

Славный такой мальчик. Непосредственный...

Ошарашенная няня обратилась к мамочке. Та возмутилась:

- Я вам плачу за то, чтобы его пальцы не оказались в розетке! Чтобы дорогу перешёл без проблем! А вашу мораль, будьте добры, оставьте себе!

Все как-то живут в этом режиме, существуют. Но у них, у Али с Юрой, не получается, как у всех. Сначала лопались капиллярные сосуды на глазном яблоке. Половина глаза превращалась в красный сгусток. Потом носом долго шла кровь. Не остановить. Потом появились ночные истерики, всхлипы и вскрики во сне. Теперь вот истерики наяву. А ведь ему только 14 лет!

Что сказала психолог? "Оставьте его в покое"... Интернет-карта! А что, если часть времени перетянуть на себя? Схитрить. Там же 100 часов, куда ему столько?

На днях же звонила Инка-хохотушка. Захлёбываясь от восторга, поведала трогательную историю: какая-то Галя завтра выходит замуж за какого-то Валю, а познакомились они, где бы ты думала? В Интернете! (прозвучало так, будто бы на дипломатическом приёме) Представляешь?! Сейчас все нормальные люди знакомятся так! Только ты, Алька, отстала от жизни, сидишь как суслик в своей норе. Юрка, да Юрка: уроки, оценки. Фигня всё это! (Инка была бездетной) У молодой красивой женщины должна быть личная жизнь, или хотя бы её видимость!

Ведь этот разговор дуэтом перекликается с призывами школьного психолога. Все-таки по двое с ума не сходят - резюмировала Аля.

Немедленно вскочила она с постели, повеселевшая.

- Конечно! Я буду, буду счастлива обязательно! - твердила она себе целый день, напевая на все лады. Захотелось действовать, причём как можно скорее. Один неудачный роман - это не значит, что все такие же - слабые, безвольные, трусливые.

Отправить заполненную анкету на первый же попавшийся сайт знакомств оказалось делом элементарным. Брезгливо исключив графу "секс услуги", поместив свои лучшие фотографии (но не вызывающие) - она замерла в нерешительности.

Ей казалось - начинается Новая Эра в жизни. Или новая захватывающая игра по правилам, которых она не знала? Готова ли она к этому? Однако, остановить себя уже не могла, она вообще не умела останавливаться на полпути.

Несмотря на то, что в своей анкете 1-м пунктом она просила не беспокоиться юных мальчиков, любителей флирта на 1-2 дня, и женатых мужчин, валом повалили именно они. "Привет, куклёнок! Давай знакомиться!" Мальчишки, годившиеся ей чуть ли не в сыновья, развязно предлагали заняться сексом и с молодым нахальством демонстрировали мощные торсы и прочие якобы мускулы. Поначалу Аля ухахатывалась! Какие они ещё глупые!

Женатые мужчины, не скрывая своего семейного статуса, кто изящно, кто чрезвычайно настойчиво, кто запросто, по-товарищески, - многоголосно звали её изведать массу новых сексуальных наслаждений!

- Какой ужас! Куда я попала? - лихорадочно соображала бедная Алечка, но настойчиво нажимала на кнопки-клавиши.

Она уже была заражена этой бациллой. Ощутила зависимость, от которой страдал и её сын.

Из общего потока она всё же выделила 2 письма. Как ей показалось - от порядочных мужчин.

Первый, холостяк лет 45-ти, после 2-3-х вполне интересных, искренних писем - опрометчиво завалил её клятвенными обещаниями в любви до гроба. Чем наскучил бесповоротно.

Второй, якобы даже моложе первого, расписал свой светлый образ самыми радужными красками. И не пьёт, и печки складывает, и моделирует, и зарабатывает, и детей обожает, и чего он только ни делает! Но одна-единственная фраза всё перечеркнула. Он написал: "Если Вы - женщина, которая хочет провести остаток жизни..."

Аля вспыхнула! Чтобы она относилась к предстоящему, как к "остатку жизни"?! Да ни за что! Лучше она съест свой паспорт! - Что за мужики пошли? - захотелось протестовать и негодовать.

Вдруг откуда-то свалился некий Владислав,43-х неполных лет. Он легко цитировал Омара Хайяма, был тактичен, ненавязчив.

Судя по анкете - не глуп, и, судя по фотографиям, не страшен.

Алевтина решилась на встречу. Захотелось летучих улыбок, лёгких намёков на прикосновения и манящих горизонтов.

Прилетев на крыльях к условленному месту, она лоб в лоб столкнулась с неряшливо одетым, ниже её ростом (где обещанные 178см?!) мужчиной, источающим немыслимую смесь запахов-папирос "Беломорканал" вкупе с одеколоном "Красная гвоздика" разлива, наверное, 50-х годов. Однако, улыбающимся во всю ширь своего почти беззубого рта. Он был лет на 10 старше, чем предполагалось, но в руках держал розу. Из-за которой Аля не смогла просто пройти мимо. Как воспитанный человек, она мужественно терпела пару-тройку часов, заставляла себя улыбаться и кое-как поддерживать разговор. Её "кавалер" не умел и этого... Впрочем, он был виноват лишь в том, что тоже хотел быть счастливым.

Совершенно разбитая вернулась она домой. Села тут же, в прихожей, не имея сил дойти до дивана. Роза исколола ей пальцы, но больно было не рукам.

Она понимала, что попала на распродажу.

- Но ты же знаешь теперь правила игры, - говорила она себе. - Будешь продолжать?

Чтобы решить этот насущный вопрос, требовалась консультация специалиста. Таким специалистом мог быть единственный человек в её жизни - Андрюша Политов.

Это был человек из её детства, с самых первых школьных потасовок с ободранными коленками и оторванными бантами.

После окончания школы они специально отношений не поддерживали. Более того, Аля решительно отвергла когда-то его робкие ухаживания, сознательно утверждая, что глядит далеко вперёд, за горизонт, во взрослую жизнь, - зачем ей одноклассники со своими потёртыми портфелями?

Но они ненарочно постоянно сталкивались - то она переехала, а он работает тут. То она идет по улице, а он как раз сюда переехал...

К тому же Андрей был человеком открытым, добрым, любившим жизнь и людей, добропорядочным семьянином. Последнее обстоятельство нисколько не смущало Алю. Их отношения не были омрачены сексом, и поэтому так легко можно было говорить с Андрюхой.

Зная, что Алька развелась, он и сам не раз предлагал помощь - то отвезти телевизор в ремонт, то - одолжить денег на неопределённый срок. Аля возвращала обязательно, но частями или долго.

И Андрюша неизменно улыбался при этом: "Ну, пойдём пить кофе". Или "Ну, с Новым годом!" и вручал ещё и подарок в блестящем пакетике, если это было зимой.

Это было немыслимо, но это было. Бескорыстный, немногословный, всё понимающий Андрюша Политов.

Вот и сегодня они расположились в кафе c романтическим названием "Иллюзия". Ей нужен был совет. Мужской взгляд мог быть совершенно иным.

Первая же Андрюшина фраза её насторожила:

- Понимаешь, Алька, надо знать - кого ты хочешь?

- Просто отношений. Личной жизни, Любви. Может быть, даже секса (тут она слегка покраснела).

- М-м-м... Сам я лично в это не ввязывался, но по отзывам знакомых все эти сайты напичканы тоннами вранья и шелухи. Как бы тебе не вляпаться.

- Но я же умница! - воскликнула Аля, - Я разгляжу, кто есть кто! Ну не может же быть, что буквально все!.. Да и где ещё я могу встретить человека? В автобусе? В очереди за картошкой?

- Ты очень доверчивая. И потом... Посмотри глазами мужчины. Он знакомится с красивой ("а ты очень красивая", - даже не улыбнулся) женщиной. Платит за неё где-нибудь, предположим, в ресторане - один раз, потом другой, не дай Бог и третий, - и он уже с полным правом может на что-то рассчитывать!

- Ой! - засмеялась Аля, - так я просто не пойду в ресторан! И у меня не будет повода...

- И где у Него гарантия, что ты "не такая", - перебил её Андрей, - развлекающаяся одноразово? Будешь доказывать? Каждому душу раскрывать?

Аля приумолкла. Это было её самой больной точкой.

- И вообще, возьми нормальную салфетку! Что ты там отщипываешь по кусочкам? Ты не дома, не экономь.

Ей нравился его несколько фамильярный тон. Он её как бы опекал.

- И знаешь, что ещё существенно, - на минуту Андрюшка задумался, глядя в нарисованное на глухой стене изящное окно. Была полная иллюзия, что за ним - светлое пространство, сочная листва в проблеске редких дождевых капель...

- Вот лично я бы в такой ситуации, если бы нашёл подходящую кандидатуру, остановил бы поиск, - серьёзно посмотрел он на неё, притихшую,- но где у тебя гарантия...

- Да, да, - прервала его Аля, - это Ты бы. Но таких, как ты больше нет...

Следующим утром, ещё окончательно не проснувшись и подрастеряв за ночь свои чёткие установки, Аля почти машинально включила компьютер. Замелькавшие на экране разноликие цветные картинки напомнили о её намерениях. Она собиралась снять свою анкету. Ага. Вот. Моя страница. Мои сообщения. Четыре новых.

И вдруг нечто заставило её вздрогнуть и услышать громкий участившийся стук собственного сердца. Не может быть, чтобы это было просто совпадением!

Отчётливо высветилось имя нового респондента: "Tima". Ещё не читая его письма, она знала, что всё это значит. Совсем недавно, пару недель назад, она видела именно этот буквенный шифр. Примерно в этом же контексте.

Это было в машине. Тимофей развозил их троих после ресторана по домам. Это была первая (за много лет) попытка её коллег по работе объединиться и достойно отпраздновать приближение отпуска.

Дочка одной из них, Маша, собиралась замуж за своего партнёра по танцам - Тиму. Подрабатывая, они танцевали в ресторане сногсшибательные латиноамериканские танцы в изумительных костюмах. Искры мощнейших зарядов летели в зал, когда они танцевали в 2-х шагах от их столика, искры страсти, чувственности и великолепия! Молодые совершенные тела, отточенные профессиональные движения, влюблённый блеск в глазах - всё это завораживало, таило в себе какую-то тайну, касавшуюся этих двоих, и Аля догадалась - этой тайной была любовь.

Зал немел от восторга.

Вдруг ей немедленно, до боли в груди, сиюминутно захотелось таких же искр, такой же наполненности и полёта.

- Мне конечно не 20 лет, но я ещё не успела состариться, - со светлой грустью подумалось Але, - как я хочу такого же "Тиму"!..

Садясь к ним в машину, по дороге домой, она попросила молодую пару прислать ей по электронной почте (благо, только что обзавелась таким адресом) их фотографии с конкурсных выступлений. И полученное портфолио имело адрес отправителя: "Tima+Maha".

Аля опешила. Перехватило дыхание.

А ведь это ...Бог, услышал её. Она очень попросила, и Он исполнил её просьбу.

Как под гипнозом, раскрывая письмо "от Тимы", его подробно заполненную анкету с чудесными фотографиями улыбающегося мужчины примерно её лет, она разволновалась.

- Так не бывает, - думалось неотступно.

Всё, что он писал, было ЕЁ образом мыслей, ЕЁ ощущениями, ЕЁ установками. Фразы складывались, как кубики, аккуратно и правильно очерчивая симметричный узор:

"Лёгок в общении, но не легкомысленен".

"Найти труднее, чем потерять".

"Надеюсь на ваш ум и проницательность".

Это он сразу оценил её - по достоинству. Просил её не уходить раньше времени.

Также он открыто подчёркивал, что он не такой, как ВСЕ. Аля задумалась. Вернее, думать тут было не о чем. Она знала, что обязательно увидится с этим человеком.

Ведь шифр, присланный с неба, не может быть случайностью.

Смешная, она продумала всё до мелочей. И хорошо, что холодно - как раз подойдёт её новое бежевое пальто, это - её цвет.

В ресторан не пойдёт. Наденет брюки. Каблуки. Нежно-голубой шарфик подчёркивал цвет глаз настолько здорово, что даже женщины частенько обращали внимание. "Ультрамарин сплошной!" - однажды наградила её соперница.

Выходя из квартиры, столкнулась с Анной Николаевной как обычно, не поздоровавшись, та окинула её тяжёлым взглядом: "Ишь, расфуфыренная! "Вслед же не выдержала, проронила хмуро:

- Твоя любимая соседушка квартиру-то И-б-р-а-г-и-м-у завещала! Так что зря стараешься!

А у подъезда её бабулька кормила голубей, придерживаясь свободной рукой за ствол берёзки. Она не узнала Алечку, она вообще никогда не рассматривала выходящих из подъезда, даже женщин на высоких каблуках и с загадочной улыбкой.

Супер! Именно таким она его и представляла. С доброй улыбкой, светлыми лучиками в умных, ясных, чуть прищуренных (и усталых) глазах.

И именно лёгкого (не легкомысленного) в общении! С первой же минуты она поняла, что перед ней - ЕЁ человек! Он заканчивал фразу так, как сказала бы она. С той же интонацией, с тем же смыслом. Он использовал неологизмы - она тоже обожала всякие смешные окончания.

- Так вы всё-таки Тима или Дима? - счастливым колокольчиком смеялась Алечка.

- Дима, Дмитрий - почему Тимофей? - он ещё не знал о тайне электронного шифра. Но Але казалось, что он этой тайной уже пронизан. Что он уже и сам всё понял. Только притворяется, что он здесь случайно и лишь потому, что выдался свободный вечер.

Искры же полетели сразу, и с двух сторон. Искры обжигали и завораживали.

Он смотрел на нее, чуть дыша, еле касаясь. Он видел эти распахнутые, чистые голубые глаза. Он слышал этот колокольчиковый смех, он понимал, что нашёл больше, чем искал.

Он благодарно поцеловал её незаметно в макушечку, когда поднимались по эскалатору.

Она почувствовала, дрогнула, но заставила себя не реагировать.

- Смешная девочка, нежная, - думал он, - неужели это - мне?

И всё сходилось: разведён. И она чувствовала - правда, не врёт. Две дочки - замечательно! Она умела находить с детьми общий язык.

Интересная работа. Он даже, смеясь после неловкой перепалки с гаишником, вручил ей свои права.

"Ермолаев Дмитрий Алексеевич" - красивая фамилия, красивое отчество, - с удовольствием отметила Аля.

Проехали место работы, школу, где учатся его девочки. Провёл полноформатную экскурсию.

- Не была в походе? - Пойдём.

- Никогда не имела автомобиля? - Будет.

У Али немедленно закружилась голова. "Многовато счастья на один квадратный сантиметр" - подумалось.

Но, прежде всего - чувствовалось! Чувствовалось, что они УЖЕ - одно гармоничное целое. Что стоит только захотеть!..

Вот они идут рядом, под дождём, смеясь. Серое небо удивительно прекрасно! Люди вокруг - милые, добрые. Всех хочется обнять, весь мир!

Но его обнять страшно - страшно разомкнуть потом эти объятия.

А вдруг он скажет: "Я пошутил."?

Но он говорил, вбирая в себя глазами её всю, от макушечки до пят:

- Какая ты светлая, солнечная!

Алечка светилась:

- Да! Люблю солнце, люблю жизнь, люблю жёлтый цвет, обожаю! А ты мне ни одного букетика не подарил! - вдруг захотелось подурачиться.

Он шутливо отмахнулся:

- Чтоб колючие розы своими острыми шипами искололи нежные пальчики? И вообще мы опаздываем в кино! Побежали!

И он был прав. Так она больше не хотела.

Но искры летели, пламенели в полёте, прожигали одежду. Одежду хотелось скинуть, уничтожить, потерять. Так они и сделали очень скоро.

Накал эмоциональный переплавился в чувственный. Испепеляющая нежность. Руки, губы, тела, сердца - всё переплетено, всё неразрывно, всё прекрасно!

Острота ощущений - как на горной вершине, а под ногами - мир...

...

Конечно, весь остаток ночи она не могла заснуть. Она вообще не умела спать вне дома.

Посмотрела на него. ("Тимочка" - назвала ласково про себя). Он лежал, блаженно улыбаясь во сне, широко раскинув руки, как ребёнок. Незащищённый...

Прикоснулась губами ко лбу, едва касаясь. Он почувствовал, зашевелился. Не открывая глаз, протянул руки, пытаясь привлечь её к себе.

- Бедная моя девочка! Не спит... - и снова растворился во сне.

Тихонечко, чтобы не разбудить его окончательно, (ведь предстояло ещё отвезти её домой к первому сигналу будильника - поднимать сына в школу), прошла на кухню. Ну конечно, холостяцкий быт - кроме заварки и сушек в сухарнице, ничего нет, проскользнула в гостиную. Улыбнулась - это тоже в её стиле: центральная стена украшена фотографиями в рамочках: тут две беленькие тоненькие девочки в обнимку с дельфином, тут с улыбающимся папой посередине, тут каждая отдельно-с портфелем, с букетом, с мячом. Тут даже дедушка с завитыми усами. Его мама - в центре. Брови чуть сдвинуты, но красивая.

- Целый семейный альбом, - подумала Аля, - сентиментальный... Мягкий, уступчивый.

- Это хорошо.

Она так устала от жёсткости и безапелляционного тона её бывшего мужа.

- Что ты смотришь всякую муру? - и немедленно выключит телевизор, недовольный - Козлов вокруг понатыкали!

Сам же, естественно, был гением. Правда, непризнанным, но это - "их проблемы" - как утверждал муж. Он знал себе цену и не собирался гнуть позвоночник, чтобы реализовать хоть один из своих творческих проектов.

Позавтракали сушками с чаем. (Аля попросила зелёного - он нашёл). Для неё обнаружился даже мягкий детский творожок в голубой упаковке. Налил ей чаю, сам размешал сахар.

Сонный, ещё не проснувшийся окончательно, он сохранил незащищённое выражение лица. Так хотелось его утешить, растормошить, расцеловать!

Уронил вилку. Аля засмеялась:

- Интересно! Что за женщина спешит к тебе после меня?

Шутливое предположение казалось немыслимым, невозможным, чем-то из области фантастики.

Садясь в машину, заметила: номер дома совпадает с датой её рождения.

- Опять символы, - даже расстроилась, - сколько можно?

Ехали по предрассветному Питеру - тихо, легко, на улицах - ни души. Нежность растапливала изнутри, хотелось смотреть глаза и целоваться. Аля сдерживала себя изо всех сил.

- Бесценный груз везёте, товарищ, смотрите на дорогу, - смеялась она, когда его рука проскальзывала к её коленкам.

Когда проезжали мимо Исаакиевского собора, не выдержала:

- Я никогда не забиралась на эту верхотуру! Ты сводишь меня туда, да?..

Дома она порхала по своей малогабаритной, напевая и пританцовывая.

Она купила рыбу - задумала сделать ему сюрприз. Он так жалобно сказал вчера: "Никто меня не кормит!", долго искал кафе, где готовили бы именно рыбу.

Захотелось сделать ответно какую-нибудь вкусность. Запечь, например, в фольге - и получится ещё лучшё, чем в ресторане.

Пригласить домой, познакомить с сыном. А что? Когда-то всё равно придётся.

Она никогда не была кулинарной искусницей, с рыбой же возиться терпеть не могла - пальцы исколоты, чешуя летит. Но нет! Желание порадовать человека, такого родного (уже!) и голодного - было сильнее.

Не вовремя позвонила Инка:

- Ну ты совсем пропала, мать! Влюбилась наконец, что ли? - А меня тут, знаешь, познакомили с одним - богатеньким, но противным, - её голос поблёк. Две квартиры, внимательный... Как думаешь - стоит связываться? - она не была ни глупа, ни завистлива.

Но у неё не было своего жилья - снимала комнату.

И тут Алевтина замерла, забыв положить трубку.

- А вдруг???

Вдруг эта бабулька этажом ниже была её талисманом? Аля навещает, опекает её конечно не из расчёта, но за это вдруг Он, Бог, вдруг решил наградить её какой-нибудь другой радостью?

Одновременно со звонком в дверь (опять Юрка забыл ключи!) раздался сигнал мобильного телефона - сообщение. Минутой раньше она больно проткнула-таки палец рыбьей косточкой. Она никогда не умела делать одновременно два (а тут целых три!) разных дела и немного запаниковала.

Сын привычным движением включил компьютер. Зажимая ранку губами. Аля прочитала SMS: "Аля, ты - потрясающая, фантастическая девушка. Умная, добрая, красивая, искренняя, и именно поэтому мы должны расстаться сейчас, потом это сделать будет значительно труднее. Прими как данность. Обсуждению не подлежит. Дмитрий".

.......?!....... Этот бессмысленный набор слов был недоступен пониманию. Она ещё существовала на другой волне. Она не поняла смысла прочитанного, но, холодея, почувствовала: её просто использовали и выбросили за ненадобностью. С высоты Исаакиевского собора.

- Но ведь этого не может быть! Это не он написал! Это могло быть происками бывшей жены! Другой женщины, наконец!

Ведь они знакомы чуть больше недели! Так быстро не перестраивают свою жизнь!

Она знает исторические примеры - оскорблённые дамы тайно забираются в мобильник мужа и отчаянно мстят!

Аля лихорадочно оделась, выключив недожаренную рыбу. Забыв зонт, выскочила под дождь - ловить машину. Она запомнила улицу, номер дома, квартиру по расположению - у неё была хорошая память на цифры.

Она должна была увидеть его глаза! Срочно! Сейчас!

Немолодой таксист вёз как назло медленно (эти идиотские пробки - даже в девять вечера!), с сочувствием поглядывая на странную пассажирку - взъерошенную хрупкую, с растёкшейся тушью. Тонкая шейка с бьющейся голубой жилкой.

"Жалкий воробышек", - подумал он. Его 17-летняя дочка недавно пришла домой такая же - растрёпанная и заплаканная. Он готов был немедленно кинуться и придушить её малолетнего (он знал - кого) обидчика!

- Что, парень бросил? Да не стоит он тебя, плюнь и забудь! Только сама к нему не ходи.

Дал отеческий совет.

Аля сразу заметила его застывший профиль в проёме ярко освещённого окна. Дождь заливал рамы, бил по стёклам, но не мешал разглядеть его ссутулившуюся спину.

Вдруг она увидела всю ситуацию ИЗНУТРИ, ЕГО глазами, как если бы была его сестрой.

"Он сидит за кухонным столом, за тридцатой по счёту сигаретой, уставившись слепо в одну точку - усталый, поникший, подавленный.

Он понимает, что нашёл больше, чем искал. Он понимает, что с этой девочкой поступать как прежде, легко и бездумно, не получится. До этой девочки ему ещё тянуться. Эта девочка не будет уступать, прогибаться и подстраиваться, как до последнего пыталась его жена. Эту не подставишь.

- Или она, или я! - и он не посмел ослушаться своей матери, которая растила его, единственного, одна, без отца.

- Она не стоит тебя, сын, - ворчала чуть ли не ежедневно мама, - она даже котлеты не умеет поджарить, не спалив сковородки!

Он был мягок и уступчив, он не мог сказать матери "нет". Но он и не мог защитить от её нападок свою жену. Ему хотелось сохранить для себя и ту, и эту. Они обе были ему дороги.

- Я никуда не уеду из своей квартиры, и не позволю её разменять! - в любых действиях нелюбимой невестки она видела лишь угрозу для себя, отодвинутой на 2-ой план.

- Я столько сил в неё вложила, а все так и норовят растащить по кускам!

Он не сможет бороться с собственной матерью. Он так устал.

И лучше сразу открепить от себя эту чистую девочку. Ведь он ничего не успел ей пообещать.

В конце концов, с ним всегда остаётся его компьютер. Почти каждый вечер он был его лучшим другом, его безобидным развлечением, его утешением.

Его, такого хорошего, но так быстро выросшего маминого мальчика.

А Аля сидела на ступеньках, дрожала, пережидая дождь. Не плакала - слёз уже не было. Таксист был прав - нельзя навязывать свою любовь, нельзя обесценивать свою душу. Но подняться и поехать домой сил не было.

- Как легко я попалась, - одна-единственная мысль плыла по течению, - ну, конечно, пока мама на даче...

Весь следующий день она просидела в кресле, не включая свет и телевизор. Не хотелось ничего - ни есть, ни спать, ни думать, ни шевелиться.

Но нечто, какое-то размытое, неясное ощущение не давало полного покоя. Какие-то цифры, очертания.

Так и не вспомнив, подняла себя к вечеру - надо было хоть что-то купить, ведь она жила не одна.

Странный месяц май куда-то спрятал солнце. Серое небо давило, усиливая тоску.

Выйдя на площадку 1-го этажа, сразу поймала глазами розу. Свежесрезанную, шикарную розу безжалостно заткнули за батарею. Жёлтую... На её лепестках ещё блестели мелкие капли.

Сначала захотелось взять её в руки. Вытащила, снова оцарапавшись.

Отложила. Ведь у них всё равно нет будущего. К тому же, может это и не он? Случайный прохожий. Не застал любимую девушку дома, разозлился. Или застал, но с другим. Хотел сделать сюрприз. Тоже пострадал.

Тупо пошла к себе наверх. Пешком, по всем этажам. И вдруг вспомнила!

Да! Шифр! Сегодня 22 мая - эту дату она видела в списке жильцов-льготников для установки домофона.

У её подопечной, бабульки Екатерины Ивановны с 8-го этажа сегодня, именно сегодня-День рождения!

94 года - не юбилей, вряд ли придут из совета Ветеранов. Ибрагим не вспомнит, к тому же он на днях уезжал с детьми на дачу - она видела.

Просидит её божий одуванчик целый день, вытирая светлые слёзки с впалых щёк. А может, и не вспомнит о своей дате - кто знает, о чём думается одинаковыми, незаполненными сутками, когда тебе почти 100 лет?..

Бегом спустилась на 1-ый этаж-цветок на месте.

Аля смело взяла в руки колючую желтоглазую красавицу, надела на лицо улыбку и позвонила в дверь заброшенной квартиры на 8-м этаже.

© АК

Высказать свое мнение и обсудить прочитанное вы можете в нашем Форуме