ДВУХТАКТНЫЙ БЛЮЗ

   В моей жизни возвращение домой всегда было самой приятной и долгожданной частью любой поездки или путешествия, поэтому идея поехать за скутером в Одессу и вернуться на нем домой бродила в моей голове еще задолго до того, как возникло желание его иметь. А началось все с того, что однажды весной, за год до описываемых событий, мой старинный друг почувствовал непреодолимое желание кататься и стал присматривать себе скутер. Мне – заядлому велолюбителю, проезжавшему 5-6 тысяч километров в год и никогда не закрывающему сезон, такое желание, в теплые майские дни, было совершенно понятно, и я оказал поддержку “заболевшему”. Вечерами, подолгу беседуя, мы взвешивали все "за", обсуждали достоинства и преимущества такого вида транспорта. Вместе же и поехали покупать присмотренную модель. Это была Honda Giorno – единственный, на наш взгляд, по настоящему стильный мотороллер из всей безликой массы “утюгов” и “лобзиков”. Скутер – “блюз”, скутер – “рок-н-ролл”. В тот день я впервые в жизни прокатился на двух колесах с мотором, и хотя это было не больше 100 метров, в сознании моем начались необратимые процессы.
   Прошел год. Всё это время я наблюдал за жизнью нашего первенца, слушая восторженные рассказы друга о скутерной жизни, рылся в Интернете, изучал рынок и убедился, что цены в Харькове сильно отличаются от одесских. И хотя знающие люди стращали катастрофическим качеством продаваемого там сырья, все же разница в 100-200$ впечатляла и заставляла задуматься. Впрочем, всерьез о покупке я не помышлял, пока с моим другом не произошел эпизод, возымевший определяющее влияние на ход последующих событий. Открывая сезон в один из первых теплых дней, двигаясь на высокой скорости по мокрой вечерней улице, он поймал серию жестоких весенних ям и сильно разбился, получив кратковременную амнезию и перелом ключицы. С места происшествия его увезли на "скорой", а мотороллер забрали менты. Проведя ночь в больнице и на утро, из-за испытываемой боли, не имея возможности полноценно передвигаться даже по квартире, друг попросил меня забрать скутер из РОВД и оценить его состояние.
   Giorno стоял у черного хода, сиротливо прислоненный к стене под лестницей, с торчащим в замке зажигания ключом и спущенным передним колесом. Я написал расписку, с помощью дежурного милиционера выволок мотороллер на улицу и укатил подальше за угол. Движок не проявил признаков жизни. Думая, что придется катить раненого пешком, я накачал колесо, и без особой надежды предпринял еще несколько попыток завести. К моему великому удивлению и радости скутер ожил, чем вызвал моё глубокое уважение, если учесть то обстоятельство, что ему пришлось кувыркнуться, и возможно не раз, на твердом асфальте. Сломанное левое зеркало я заменил правым и поехал. Подмятый передний диск травил воздух из бескамерки, давления в ней хватало лишь на несколько кварталов, но дома я отрихтовал вмятину и скутер вновь был в полном порядке. Чего нельзя было сказать о его хозяине. Полученная травма оказалась очень болезненной, и потому, не ожидая скорого выздоровления, друг попросил меня приютить скутер, позволив им пользоваться до тех пор, пока сам снова сможет сесть за руль. Так, внезапно, я стал, пусть и временно, владельцем японского мотороллера. Чувство, с которым я садился на него, забыть невозможно. В момент, когда я касался руля,  возникало ощущение средоточия сотен тысяч дорог, тропинок и шоссе, разостланных у моих ног. С восторгом понимая, что могу выбрать любую из них, я поворачивал ручку газа, отрывал от земли ноги и волшебным образом парил над ней, набирая скорость. Это было похоже на сон, где я разбегался, отталкивался, поджимал обе ноги и летел над самой землей, управляя полетом одним только чувством, ускользающим и неверным, но позволявшим держаться в воздухе и совершать повороты в привычной, спешащей будничной толпе, не обращающей на меня никакого внимания.  Ошеломленный, я думал, что наконец-то сумел вспомнить то, что давно умел, только не помнил как, и от этого сладко-сладко сжималось в животе. Проснувшись, я огорчался, что это, все-таки, было только во сне, и легкое невесомое скольжение не возможно ощутить в физическом теле. Но скутер подарил мне такую возможность. Наслаждаясь, я устраивал себе короткие прогулки, петляя по улицам,  и многокилометровые поездки по трассе на дачу. Возил грузы и ездил с любимой на пикник. Мерз на непрогретом весеннем ветру и мучался, пытаясь завести несговорчивый движок в холодную погоду, но получал от обладания этим замечательным механизмом только положительные эмоции и всякий раз, возвращаясь к месту стоянки, чувствовал, что не накатался. И все же пришел день, когда пришлось расставаться. Но я уже попал в эмоциональную зависимость, и мысль о поездке в Одессу все настойчивее стала овладевать моим сознанием. С нею я просыпался, с ней и засыпал. Пытался, как мог, представить обратный путь. Ухо всякий раз безошибочно выделяло далёкое жужжание двухтактных моторчиков в монотонном шуме весенних улиц, доносящимся в открытые окна, а глаз на улице провожал любого проезжающего мимо скутериста. Я мог сколько угодно убеждать себя, что в жизни есть куда более необходимые вещи, чем скутер, что есть намного более выгодные способы перемещения, но тот внутри, что все решает сам, только презрительно улыбался беспомощным и жалким попыткам разума, пытающегося построить стройные логические конструкции, чтобы объяснить, почему не стоит на это тратить деньги. 
   Настало лето. Столбик термометра застрял на 30º в тени. Единственная моя отправилась по путевке на отдых в Коблево. И в это же время одна из одесских контор начала акцию, предлагая, вроде бы, подготовленные скутера по оптовым ценам. С любым другим скутером представить себе возможность приобрести его в нормальном состоянии за 320$ было бы весьма сомнительно, но в случае с Giorno – моделью не популярной, такое казалось вполне реальным. По электронной почте мне ответили, что среди Giorno, имевшихся в наличии, даже есть выбор, который слегка увеличивал шанс купить нормальный аппарат. Цвет для меня особого значения не имел, в первую очередь интересовало качество. На картинках, добытых в Интернете, симпатично выглядел Giorno deluxe, особенно красный, с его накладками под хром. Но о таком я не смел даже мечтать. Делюксов никто не предлагал, и  без ответа остались мои сообщения направленные для подстраховки в другие конторы продающие японский секонд-хенд. Тем не менее, я стал всерьёз обдумывать поездку. Стал шарить в Интернете, изучая дорожные карты и расположение нужных адресов на плане Одессы, прогнозы погоды на ближайшие дни, расписание поездов… Вдобавок, каждый день, проведенный в разлуке с любимой, усиливал желание увидеться. Хотя мобильный телефон обеспечивал общение при малейшей потребности, но возможность внезапно очутиться на пляже рядом с ней чрезвычайно увлекала, и я решился.
   В воображении всё вырисовывалось довольно складно:
   Поезд прибывает в Одессу в 8:30, "мотосалон" открывается в 9:00 и, судя по карте, мне потребуется как раз 30 минут, чтобы дойти пешком от вокзала. На то чтобы купить скутер и необходимые запчасти я отводил себе 1-2 часа. Потом, пользуясь случаем, экскурсионный проезд по улицам Одессы и в путь. Расстояние от Одессы до Харькова составляет около 650 километров. 50 км до Коблево не должны были занять больше двух часов. Затем моё эффектное появление, отдых и общение с Единственной. Оставшиеся 600 км я планировал преодолеть на следующий день. Выехав как можно раньше, и двигаясь со средней скоростью 40 км/ч, домой я рассчитывал добраться ночью или ближе к утру. Оставалось взять последний рубеж – купить билет в один конец.
   В кассах ажиотаж, многочасовые очереди, половина уходит ни с чем, не во все города есть билеты даже на конец месяца, а я намерен выехать через день. Но все сложилось благополучно, и у меня появилась уверенность в задуманном предприятии. Список необходимых вещей я начал формировать за неделю до отъезда, и каждый день, до последнего момента, он увеличивался на одно - два наименования. Тем не менее, вся поклажа уместилась в один рюкзачок, кроме теплой толстокожей косухи, которую пришлось, как ребенка, везти на руках. На нее я возлагал большие надежды, поскольку в день отправления жара спала и в небе появились облака.
   Чтобы обеспечить любимой сюрприз, в свой план я не посвятил никого, кроме друга – единомышленника, а чтобы меня не расшифровали раньше времени по стуку колес и железнодорожным шумам, пришлось отключить связь под предлогом зарядки батареи. В поезде прошла неспокойная, полубессонная ночь. Возбужденное сознание тревожилось на каждой станции от хлопающей двери, непрестанной ходьбы и ночных скандалов пассажиров с проводниками. Лежал я на жесткой полке и с удовольствием думал о том, что не будет этого кошмара на обратном пути. В нетерпении поднялся в пять утра, пил чай из термоса и любовался в окно полями красными от маков, решив непременно нарвать букет таких по дороге в Коблево. Я ехал в неизвестность, в туман. Я не знал, что найду там, что меня ждет – я ехал в мечту, пока ещё только направляясь к началу своего путешествия.
   Одесские улицы встретили меня обилием двухколесных. Каждые 2-3 минуты мимо пролетал жужик, каждые 5-10 проплывал роскошный мотоцикл. Сердце мое билось так сильно, словно хотело выбраться наружу и увидеть все собственными глазами. Сдерживая волнение, будто перед первым свиданием, я шагал, уверено ориентируясь по распечаткам карты Одессы, сделанными во время подготовки поездки. По пути, возле одного мотомагазинчика, красовались выставленные на продажу несколько мотоциклов и скутеров, среди них бедным родственником приткнулся чёрный, довольно потрепанный Giorno. Это был добрый знак. Если первый попавшийся магазин предлагает то, зачем я сюда приехал, пусть даже такой невзрачненький, то вполне можно надеяться на успех. Воодушевлённый, я добрался на место в точности к открытию. Первая часть плана блестяще удалась. Склад открывали при мне. Я и покупатели, пришедшие раньше, ступили в сумрак большого гаража, способного вместить пару грузовиков, сплошь уставленного всяческими скутами. С потолка гроздями свисал разномастный пластик, запчасти, ремни, троса и прочие останки от скончавшихся экземпляров. Я наконец-то мог успокоить своё воображение, воспалившееся за прошедшие дни от бесплодных попыток представить себе будущее. Теперь я всё видел собственными глазами. Giorno действительно было штук десять, они стояли рядком, тесно прижавшись друг к дружке светло-зелеными бортами, с изорванными в клочья сиденьями и битым пластиком. На «подготовленный» ни один из них не тянул. Продавец заверил, что любой из них механики подготовят за пару часов, от меня требовалось только выбрать. Я ткнул пальцем в наиболее понравившийся. Его выкатили из строя, попытались завести… обнаружился клин в двигателе. Выбрал другой. Во дворе на солнышке, когда открыли багажник, я увидел треснувший пополам "унитаз" и глубокий разлом наружной облицовки… Но отчаиваться пока ещё было рано. Здесь же во дворе обнаружилось отгороженное пространство с двумя десятками разных моделей на вид гораздо более живых. Среди них на спущенных колесах стоял красный Giorno deluxe! Я не поверил собственным глазам. Мне объяснили, что это скутера конкурентов, а к ним лучше не обращаться. Но, пока разбирались с убогоньким, я пошел поинтересоваться увиденным. Хозяин завел его с пол-оборота, прохватил по двору прямо на полуспущенных, демонстрируя его резвость задрал на дыбы, дал прокатиться и мне. Абсолютно чётко и ровно работающий двигатель, нежная вибрация которого разливалась по телу и вместе с кровью наполняла сердце. Отличная реакция и динамика. Гладкая, без провалов, работа вариатора. Цена 350$. Сомнений почти не оставалось. Я спросил, покажут ли мне состояние ремня и валов. Никаких возражений. Мне предстояла серьёзная поездка, поэтому я не собирался играть в благородство – отказался от услуг конторы, благодаря которой очутился здесь, но не оправдавшей ожиданий, и вернулся осмотреть претендента. Отметил родные обода и зеркала. На переднем обтекателе отсутствовала декоративная окантовка, на рычагах вилки не было накладок, разбит один из задних поворотников, сиденье перетянуто, причем, по-видимому, прямо поверх прежних лохмотьев, но уже с дыркой. Пластик кое-где поцарапан, потерт, сзади небольшая трещина. На голове с большой круглой фарой и хромированной стойке левого зеркала несколько глубоких царапин, свидетельствующих о том, что прежний владелец подо что-то въехал. После него на спидометре остались 4521км. Здесь же на площадке были ещё три Giorno. Два из них разной степени готовности стояли в стороне, а третий выпотрошенный с вывернутыми наружу внутренностями служил донором для остальных. Из груды принадлежавших ему запчастей на меня взирал одиноким оранжевым глазом необходимый поворотник. Я попросил заменить разбитый, а накладки на вилку имелись по одной на двух других выздоравливающих пациентах. Они тоже перекочевали на мой. Пока мотороллер мыли, полировали и накачивали колеса, осуществляя, так сказать, предпродажный сервис, я поинтересовался невзначай,- а как он, если на нем в дальнобой?
   - А далеко тебе ехать?
   Услышав настороженные нотки, я не рискнул назвать истинный пункт назначения, решив ограничиться Коблево. Уж очень не хотелось услышать в ответ что-нибудь вроде:- «Ты что не нормальный? Да он у тебя сдохнет через два часа таких катаний! Такие моторы не для этого предназначены, он же не выдержит столько, и т. п.» Узнав, что это примерно 50км, мне ответили – «всё будет в порядке, ты только масло в бак добавь, да остывать давай время от времени. Люди приезжали, покупали скутера, и уезжали своим ходом в Киев, Молдавию». От Одессы до Киева путь не близкий – 480 км, поэтому факты эти вселяли оптимизм. Тем временем мы совершили все необходимые процедуры. Я поменял пачку разноцветных бумажек на мечту, обретшую, наконец, осязаемую плоть и форму, и с этого момента стал владельцем собственного Giorno!
   Даже на то, чтобы купить более-менее подготовленный скутер ушла уйма времени, и я со страхом думал, сколько бы пришлось ждать, если бы не эта невероятная удача. Своими просьбами «заменить» и «привинтить» я, по-видимому, всех достал, потому что на моё «спасибо» механик отреагировал без энтузиазма. Пришлось поискать эквивалент в кошельке. Время шло, и я уже не стал заглядывать под крышку вариатора и открывать фильтр – там, похоже, всё было в порядке. Оставалось приобрести запчасти, но здесь можно было купить только целый скутер. К соседям обращаться не хотелось, оставался «Восход» - одесский мото - вело рынок. Меня снабдили подробной схемой, как туда добраться, я бросил рюкзак на подножку, надел косуху и выехал за ворота.
   Первым делом предстояло заправиться. Индикатор уровня масла вспыхивал при торможении, но до «Восхода», где я планировал пополнить запасы, было не далеко. На Giorno я почувствовал себя дома. Привычная посадка, привычная реакция мотороллера на разгон и торможение. Однако на скорости выше 30км/ч проявился неприятный дефект. На ровном покрытии всё было в порядке, но малейшая неровность заставляла так сильно вибрировать руль, что приходилось сбрасывать скорость, чтобы избежать неприятностей. Пришлось возвращаться. Предположили, что не затянута рулевая колонка. Сняли пластик, подтянули. Как будто бы помогло.
   Перевалило уже за полдень. Я начинал отставать от графика, и экскурсионную поездку пришлось заменить поездкой на «Восход». По пути туда обнаружил, что не работают бибикалка, ближний свет, задний габарит и стоп сигнал. В список запчастей добавились лампочки. Рынок нашел без проблем. Купил масло, лампочку в фару, на всякий случай две камеры и ремень, а вот с задним фонарём вышла промашка. Какая нужна лампочка я не знал, взял, что по дешевле, хотя мог тут же вскрыть фонарь и проверить подойдет или нет, но в тот момент у меня, вероятно, ещё не наступило чувство собственности, да и время убывало слишком быстро. Вдобавок расползлась змейка на туго набитом рюкзаке, и его содержимое стало ненадёжно выглядывать наружу. Пришлось экстренно решать возникшую проблему. Кое-как уладил, побросал покупки в багажник и тронулся в путь по незнакомым улицам чужого города. Однако осознания того, что от дома меня отделяет почти 700 км, не возникало. Внимание, целиком поглощенное покупкой, не слишком интересовалось окружающим, а    транспортная и архитектурная схожесть улиц вызывали ощущение, будто я просто нахожусь в малознакомом районе родного города. Единственная заметная разница состояла в ливневых коллекторах, которые в Одессе почему-то располагаются поперёк дороги в метре от обочины, то есть как раз на траектории велосипедистов и скутеристов, при этом утоплены в асфальт сантиметров на 10. Я поймал один такой, поздно заметив его из-за своей невысокой посадки. На одной улице образовалась длинная пробка. Виной всему оказался травмированный пешеход весь в крови лежащий посередине улицы. Медики, перегородив дорогу своей "скорой", оказывали ему помощь. Место трагедии я неспешно объехал по тротуару. А на кривом оживленном перекрестке неудачно остановился в крайнем правом ряду и долго не мог повернуть налево, из-за плотного движения пропуская раз за разом зеленый сигнал, пока разобрался в схеме проезда и проскочил наконец, поймав удобный момент. На незнакомых переполненных улицах постоянно возникала необходимость свериться с картой, и эти остановки понемногу отбирали время, а мне предстояло посетить ещё один адрес, чтобы купить заказанный в Харькове тросик спидометра. Искомую запчасть приобрёл в боксах почти на выезде из города, а потому решил, не возвращаясь обратно в центр, выбраться на трассу по окружной. Пока ехал, видел два указателя с надписью «Николаев 3». Но на самой объездной никаких подсказок не было, и не включи я пространственное воображение, уехал бы, наверное, в Тирасполь или Киев, пропустив нужный поворот. На всякий случай уточнил направление у коллеги скутериста, пешком ведущего свой захворавший Lead. Будучи не в силах чем-либо помочь, я лишь наполнил сочувствием свой взгляд и сокрушенно покачал головой, пытаясь оказать, таким образом, моральную поддержку незнакомцу.
   Узкая, разделённая сплошной осевой полосой объездная дорога оказалась плохо приспособленной для движения на скутере. Обгоняя меня, водителям приходилось выезжать на встречную полосу, а при интенсивном движении тяжёлые, гремящие, чадящие жаром и пылящие фуры проходили, на расстоянии вытянутой руки, сотрясая землю.  Вдобавок на выкатанных ими в расплавленном асфальте колеях в полной мере проявился непонятный дефект управления. Маленькие колёсики скутера вообще чувствительны ко всякого рода неровностям, а тут мотороллер непредсказуемо вело то влево, то вправо, словно на спущенном колесе. Приходилось ловить его рулём, пытаясь предугадать траекторию, при этом оставаясь в коридорчике (тореадорчиком) между изгрызаной обочиной и попутками. Над воняющими гнилью заливами висели такие плотные тучи мошкары, что приходилось задерживать дыхание, а для вдоха закрываться ладонью, чтобы не втянуть одно из тысяч насекомых, разбивающихся об очки, застревающих в волосах, попадающих за шиворот, колючим дождём бьющих в лицо и ворохом осыпающихся с куртки на колени. Если б я был птицей, то раскрыл бы клюв и плотно пообедал. Кстати о птичках. Было уже больше трёх часов, а завтракал я в половине шестого чаем с печеньем, но есть совершенно не хотелось. Я решил, если организм скажет "надо", пообедаю где-нибудь в полях по пути, но он, похоже, был занят перевариванием свежих впечатлений. В запасе у меня было десяток варёных картофелин, 4 яйца вкрутую, немного кабачковой икры, 2 пачки печенья и чай в термосе. Это был основной запас, который я планировал пополнять по мере надобности.                   
   По обе стороны от дороги то и дело попадались выставленные на продажу скутера, надписи на воротах гаражей «РАЗБОРКА СКУТЕРОВ» и целые стоянки, заполненные только полтинниками. Среди них я заметил немало разноцветных круглобоких Giorno, издали напоминающих сложивших крылышки жучков с усиками-зеркалами на маленькой круглой головке. Я понял – так выглядит рай для секонд-хенда.
   Вскоре объездная дорога, повернув в город, кончилась и я, опасаясь заблудиться в городских кварталах, поехал в объезд, пользуясь указателями, установленными для грузовиков. Поверните налево, поверните направо, теперь ещё раз налево, а здесь снова направо, тут у нас ремонт, сюда, пожалуйста, в объезд… так закружляли, что я начисто потерял ориентировку, а последний указатель, выводящий на трассу, не установили. Должно быть, это одно из проявлений знаменитого одесского юмора. Еду я 10 минут в ожидании подсказки, - 20. По сторонам выросли высотки, появился общественный транспорт. Ощущая смутное беспокойство, продолжаю ехать. Высотки сменились складами, заборами и промпредприятиями в пыльных, старых зданиях. То здесь, то там продаются скутера. Еду и думаю, какая же Одесса всё-таки длинная, никак не закончится, и вдруг вижу указатель, где, среди прочего, надпись «центр» с попутной стрелкой. Я глазам своим не поверил, - что за мистификации!? Продолжаю ехать в поисках у кого бы спросить направление. Кто лучше всех должен знать город? Полагаю таксисты, инспектора ГАИ и дальнобойщики. Но ни первых, ни последних поблизости не видно, а ГАИ стоят, но на левой стороне, до них не докричаться. Они провожают меня пристальным взглядом, а я еду дальше и через некоторое время снова вижу указатель, где написано – что, "таки да, ви, молодой человек, едете в центр Одэссы". Вскоре улица заканчивается Т-образным перекрестком, и очередная надпись «Николаев 3» приглашает меня повернуть направо на второй круг. Спрашиваю дорогу у дальнобойщика, откинувшего голову своему КамАЗу, он охотно объясняет сколько раз повернуть и где, что примечательно, указуя путь противоположный знаку. Досадуя и жалея о без пользы потраченных силах, времени и бензине, еду в обратном направлении. 30 километров! Если бы не отсутствие нужного указателя я был бы уже на полпути в Коблево, теперь ещё 30 до пропущенного поворота. Почти два часа потерянного времени в условии его нехватки – серьёзный промах.
   Как известно, пуганая ворона и на воду дует, поэтому, когда обгонявшая маршрутка прижала меня к виденной ранее машине ГАИ, я решил воспользоваться случаем и лишний раз уточнить правильно ли еду. На мой вопрос, как выехать на Николаев, один из инспекторов воскликнул: “Шо! Ты шо прикалываешься!?”- И, поправляя что-то на поясе, шагнул в мою сторону, но сделал это с такой интонацией и настолько внезапно и резко, что мне с перепугу показалось, что он намерен выхватить из кобуры пистолет, и я почувствовал себя презренным преступником, осмелившимся на подобную дерзость. “Ты же только что в ту сторону ехал”. Пытаясь спасти положение, я сказал: ”Да нет… я в Коблево, на базу отдыха… заблудился… пропустил поворот…” Секунду подумав, и не усмотрев в моих действиях состава преступления, но, по-видимому, подозревая определённый диагноз, инспектор подтвердил правильность моего курса, а на вопрос когда и где надо свернуть, чтобы не пропустить то самое Коблево, ответил, что, езжай, презренный. Мимо, мол, не проедешь, оно стоит прям на трассе… С тем я и отбыл. Признаться, мне всегда казалось, что служба ГАИ призвана не только следить за порядком и соблюдением правил, но и оказывать определённую помощь на дороге. Однако, если раньше я слышал от других, то теперь и сам увидел, что на самом деле они ведут беспощадную и неравную борьбу со всем, что движется по этим самым дорогам, воспринимая водителей как врагов. Дальше я ехал размышляя как действовать, если увижу засаду на трассе. Предупреждать ли встречные машины, моргая им фарой,  или это не моя война, поскольку мчащийся выше ста км/ч автомобиль представляет для меня большую угрозу, нежели милицейский радар. Решив действовать по обстоятельствам я отложил этот вопрос напотом.
   Судя по карте, в Коблево вели две дороги, одна по побережью, другая в глубине. Мне конечно же хотелось провести время в пути созерцая бескрайний морской простор, однако и здесь меня постигла неудача. То ли развилка была невнятной, то ли не было её вовсе, но уехал я в глубь одесских степей и, как ни старался, ни проблеска глади морской не углядел на горизонте. Впрочем, дорога была великолепна. Прямая и ровная как струна, рассекающая холмы с молодой ярко-зелёной травой - какая бывает только в начале лета. Асфальт без единой трещинки, со свежей разметкой и идеально ровной обочиной, отмеченной, вместо полосатых столбиков, таблетками с красными и белыми отражателями, установленными прямо на асфальте по краям и середине дороги. Из любопытства я проверил их на дуракаустойчивость, проехавшись по ним, но заметив следы развернувшейся на них фуры, оставил свои эксперименты, и стал развлекаться, устраивая слалом в отсутствие попутных машин, благо было их не так много. Зато и мчались они на такой дорожке не то, что в городе. Даже тяжеленные фуры выдавали всё, на что способны, но от меня, ползущего 35 км/ч, держались как от греха – подальше. Неудобства в управлении, напрягавшие меня на кривом асфальте, здесь совершенно не проявлялись. И я мог бы наслаждаться поездкой, если бы не безнадёжное опоздание, да новая напасть – полное отсутствие бензозаправок. Не зная свой расход, и не имея возможности пополнить запас топлива, я всерьёз обеспокоился перспективой обсохнуть где-нибудь в дали от цивилизации и потерять оставшиеся капли растраченного времени. Датчик топливомера неуклонно клонился к нулю, и чем дальше, тем стремительнее, а впереди, насколько хватало глаз, не просматривалось ничего похожего на АЗС. Наверное, так в бескрайних песках пустыни томимый жаждой путник всматривается вдаль в надежде увидеть долгожданный оазис. Вскоре на противоположной стороне я увидел бригаду дорожных рабочих и, будучи не в силах более выносить неизвестность, направил Giorno к их желтому грузовику. Перекрикивая компрессор вопросил, далеко ли до Коблево, и есть ли где поблизости заправка. Парни в грязных оранжевых жилетках, одетых на голое тело, побросав надоевшую работу, стали подтягиваться поглазеть. Узнав, что до Коблево осталось километров 10, а до заправки и того меньше, я воодушевился и на вопрос: “Ну, как аппарат, рвет с места?”, игнорируя сарказм, открутил ручку, уносясь в даль. Вскоре, с чувством огромного облегчения, въехал на заправку. Здесь был самый дешёвый бензин, каким мне довелось заправляться в пути. Я тогда радовался такой экономии, но как гласит старинная пословица: «Дешёвая рыбка, бензин - юшка». Залив полный бак я выяснил, что опасения не доехать оказались беспочвенны, ибо после 120 км сегодняшней поездки топлива в нём оставалось чуть меньше половины. Заправщик, обслужив меня, с глубоким сочувствием поинтересовался, а какого же он года? Я соврал, что 92, хотя на самом деле, как потом выяснилось, 96 и понял, что мой красный Giorno воспринимается  большинством граждан как замшелый раритет и наследство из дедушкиного гаража, наподобие старой ЯВЫ или горбатого запорожца, каким-то чудом сохранившийся до наших дней.
   Есть по прежнему не хотелось, а после заправки и вовсе возникло ощущение, будто наполнили не бак, а мой собственный желудок. В небесах намечался вечер, но теперь я был почти у цели - оставалось не больше 10 км и, миновав указатель на комплекс баз отдыха, я остановился, заглушил двигатель и достал телефон, чтобы провести разведку. Сохраняя в тайне своё местонахождение, я спросил, чем занята любимая и какие её ближайшие планы. Выяснилось, что любимая купается в море, у неё скоро ужин, и она очень скучает. Пообещав скоро встретиться, я через 20 минут был на территории комплекса и погрузился в курортную атмосферу. Нужную базу нашёл быстро, а пока искал, вертел головой по сторонам и сквозь очки наблюдал за отдыхающими. Большинство, глядя на меня, улыбались, а по губам отчётливо читалось произносимое ими слово – «байкер», должно быть это их так моя косуха веселила. Но добравшись до пляжа и сойдя, наконец, с Giorno, я и сам почувствовал себя нелепо в своих доспехах, когда мне на встречу стали попадаться отдыхающие в шлёпках и купальниках. У меня возникло такое ощущение, будто я только что вывалился из какой-то другой реальности, где холодно, не переставая дует ветер, которого здесь нет и в помине, но он всё ещё эхом гудит в ушах, а здесь лето, припекает солнышко, всё вокруг стоит на месте, и не мелькает, лишь не надолго попав в поле зрения. Можно остановить свой взгляд и увидеть детали. На позабывших земную твердь и онемевших ногах я заковылял на пляж, но бродить в поисках своей Единственной по прибрежному песку в таком виде было совершенно нелепо. Да и навьюченный поклажей скутер не хотелось выпускать из поля зрения. Пришлось звонить рассекречиваться:
   - Ты сейчас где?
   - На пляже, уже собираюсь.
   - Справа или слева от здания с недостроенной крышей?
   - …Я не поняла… ты что здесь?.. ты что приехал?
   - Да, стою у входа на пляж.
   - Поверить не могу, ты приехал ко мне!?
   - Так где ты, справа или слева? – в ответ молчание, потом вдруг:
   - …Я ТЕБЯ ВИЖУ!!!...
   - …аллё… аллё…
   Никогда не забуду бегущие ко мне стройные ноги в белой рубахе. В широко раскинутых руках сумка, тапки, пляжный коврик. Её мокрые, пахнущие морем волосы, глаза без всякой косметики, чуть солёные от морской воды губы…
   И ещё не забуду прозвучавшую фразу, когда я небрежно кивнул в сторону своего мотороллера – «ТЫ КУПИЛ НАМ СКУТЕР!!»
   Сюрприз удался.
   Жизнь на базе была подчинена строгому распорядку, поэтому, когда обитатели дружно отправились на ужин, я тоже решил подкрепиться. Правда, переполненный впечатлениями разум этот вопрос по-прежнему слабо интересовал, зато тело употребляло пищу весьма увлеченно. Незначительно уменьшив запасы провианта, я решил в спокойной обстановке заменить лампочку в заднем фонаре и впервые подобрался к скутеру с отвёрткой. Тут-то и обнаружилась бесполезность совершенной второпях покупки – не совпадал цоколь. Понимая, что завтра ночной трассы мне не избежать, я досадовал на свою непрозорливость, оставившую меня незащищённым с неприкрытыми тылами в завтрашней битве. Оставалась надежда приобрести подходящую по пути, в одном из крупных городов. Однако специально тратить время на поиски я не собирался.
   Я встал немного в стороне, чтобы, наконец, немного полюбоваться своим приобретением. Красавчик, с какой стороны ни глянь. Эти чудесные плавные линии, эти округлые женственные бока, изящная сгорбленная спинка и восхитительный рубин габарита в хромированной оправе. Широко открытый глаз круглой фары – противоположность узким азиатским щёлкам прочих японцев. И великолепное переднее крыло, его породистый профиль, намекающий на знаменитых итальянских предшественников и старые дорожные мотоциклы. Подумать только, что не так давно я терпеть не мог мотороллеры, в особенности их горбатое заднее крыло, наполовину скрывающее колесо, и объединённый в одно целое с фарой и спидометром руль, а теперь от этого зрелища получаю эстетическое удовольствие. Что поделаешь – классика. Хотя, я всё же думаю, заслуга в этом дизайнеров Хонды, сумевших найти такие решения, что превзошли и современников Giorno – модели своих конкурентов, и большинство старых железных уродцев, взяв у них только самое лучшее.  Пока облизывал скутер взглядом, заходя то с одного боку, то с другого, услышал обрывок диалога, проходивших мимо строителей, живущих и работающих здесь же: – О, что тут у нас? – заинтересовался один из них, –  Да катафалк… – одернул его другой, и они вошли в своё помещение, откуда доносился тюремный шансон «за жизнь, типа». Такой «интерес» к моему скутеру определённого контингента меня только радовал, тем не менее, на ночь я оставил его под присмотр местной охраны, среди автомобилей отдыхающих, обязавшись забрать в 6 утра.
   Культурная программа в тот вечер была довольно насыщенной. Окончание заезда отмечалось концертом самодеятельности и фейерверком у моря. Общение и прогулки под луной позволили отойти ко сну лишь около часа ночи, так что день получился очень длинным и содержательным. Подушки я едва коснулся, а в следующее мгновение меня уже будили нежные руки - 5 часов утра.
   Ночной сумрак только-только рассеялся. Нужно было готовиться к отъезду. С трудом заставив себя принять вертикальное положение, долго пытался промыть не разлипающиеся глаза. Без аппетита проглотил завтрак и пошел забирать Giorno, чтобы вьючить его в дорогу. В прохладной утренней дымке уже вовсю хлопали дверцами, загружая автомобили, и прогревали двигатели, готовясь в дальнюю дорогу. Большинство были с харьковскими номерами и, поскольку всем нам предстояла одна дорога, я чувствовал причастность к большому миру моторов, когда шёл по территории, нащупывая в кармане ключик. Паковался я основательно, тщательно используя каждый сантиметр багажника. В рюкзак на спину поместил только провиант, да лёгкие и необходимые под рукой вещи. Одеяло, завёрнутое в полиэтиленовую плёнку, привязал на полик. Всему нашлось свое место, но сборы, заваривание чая в термос, погрузка, прощальное фото на память у моря, понемногу заняли уйму времени, потому выехать удалось только около 9-ти. Единственная немного прокатилась со мной, провожая, а потом ещё долго стояла у поворота, постепенно исчезая в дрожащих зеркалах, - разлука это всегда грустно, хотя и расставались мы всего на сутки. Вторую половину дня она планировала провести гуляя по Одессе, а вечером её ждал поезд, который я надеялся встретить в Харькове на следующее утро.
   Let’s Rock – можно было бы сказать здесь, однако рок-н-ролла не получилось, эта поездка больше походила на длинный, медленный, вкусный, зависший на одной “двухтактной” ноте блюз. Солнце, поднимаясь, всё больше согревало воздух. Облака, декорациями развешенные над окрестными полями, ухудшения погоды не предвещали. Ехалось уютно и комфортно. К сожалению, вчерашняя прекрасная европейская дорога сегодня не имела продолжения, превратившись в обычный шлях. Неровности, неощутимые для автомобильных колес, от меня требовали внимания из-за непредсказуемой реакции на них моего переднего колеса, да и жужжать предстояло долго, поэтому я опасался слишком утомить моторчик, и мигание лампочки SPEED стало психологическим барьером, который было трудно переступить. К тому же мой многолетний велосипедный опыт приучил воспринимать мир на скорости 25 км/ч и теперь, без малейших физических усилий делая 35, я едва не пищал от восторга, глядел по сторонам, любуясь пейзажами, и ликуя, взлетал на холмы и подъемы, которые для велосипедиста были бы серьезным препятствием. Зато в отличие от скутера, велосипедом управляешь, словно острой бритвой рассекаешь дорожные неровности. Я раздумывал, не проверить ли давление на какой-нибудь вулканизации, уж очень подозрительным было вихляние руля, но вскоре в колесе появилось ненавязчивое попискивание, которое становилось настойчивее и интенсивнее, вынудившее, в конце концов, остановиться и изучить проблему. Причиной всех неприятностей оказалась незатянутая гайка. Люфт колеса по оси, без преувеличения, составлял около сантиметра. С чувством не напрасно потраченных усилий я достал захваченные на всякий случай ключи и с легкостью устранил неполадку.
   В одном из своих повествований Ричард Бах писал о том, что странствующие пилоты, да и вообще авиаторы, встретившись в небесах, приветствовали друг друга, покачивая крыльями. Дальнобойщики иногда здороваются, мигая левым поворотником. Скутеристы просто бибикают при встрече, отмечая, таким образом, свою принадлежность к особому сообществу. На самом деле, когда едешь на двух колёсах и ощущаешь теплый ветер, а под тобой маленькое послушное существо, которое чутко отзывается на легкое движение пальцев, возникает такое чувство свободы и восторг от того, что это происходит с тобой, но ни один человек, кого ты видишь вокруг, не способен понять, что чувствуешь ты сидя в седле. И когда ты вдруг видишь такого же как ты счастливца, палец сам тянется к кнопке, чтобы крикнуть механическим голосом: - Как здорово, чувакъ, как хорошо! И он в ответ: - А-Га… Сейчас, когда подобную технику покупают самые разные люди, эта традиция, как в своё время традиция покачивать крыльями, понемногу уходит в прошлое. Но в тот день каждый попавшийся на встречу собрат, перебибикиваясь со мной, заставлял остро чувствовать немоту моего Giorno. В ответ я только и мог, что кланяться, улыбаясь, мол: спасибо, и вам доброго пути. А то ведь сочтут невежей. Каким жестом объяснить, что у меня просто сигнал не работает?
   Еду, слушая шум ветра в ушах, а сквозь него доносится жужжание движка, на  лоскутки разорванное набегающим потоком. Сидя в неподвижной позе на непрекращающемся сквозняке, понемногу мёрзну, хотя «за бортом» тепло. «Диван» у Giorno мягкий и комфортный, «салон» просторный и уютный, даже крупному человеку не тесно, а уж для моей точки опоры можно найти не мало комбинаций в сочетании с положением ног. Однако, примерно через час, точка прекращает подачу сигналов в мозг, свидетельствующих о её существовании. А ещё через какое то время организм, спохватившись, начинает поиск незаконной автономии - незаметно исчезнувшей части, потерявшей чувствительность, заставляя ёрзать на сиденье, внезапно ставшим твердым и неудобным. К тому же пальцы на ручке газа немеют и устают. Чтоб избежать подобных ощущений, а за одно следуя рекомендациям, полученным при покупке, я решил останавливаться каждые 50 км по счетчику, остужать двигатель и самому согреваться на солнышке. Проехав первые 50 так и поступил, но движок остыть не успел. Сидеть без дела не хватило терпения. Размялся, ощутил тепло солнечных лучей и снова в путь. Мой первый опыт общения со скутером прошедшей весной приучил к тому, что Giorno моего друга нужно было долго уговаривать киком, чтобы завести, и поэтому всякий раз, когда возникала необходимость заводить собственный, я получал исключительное удовольствие от его мгновенной реакции на первое же прикосновение.
   От Коблево до Николаева примерно 80 км, и вскоре первый крупный город встречал меня, расстелив перед гостем лиман, рассечённый дамбой, похожей на торжественную ковровую дорожку. Над водой, в некоем подобии шахматного порядка, расположились отдельные облака, а одно из них развесило тёмный шлейф дождя, приближаясь к городу с другой стороны. Я оценил представление, не заподозрив в нём начало партии, то ли в небесные шашки, то ли в морской бой по клеточкам, с той лишь разницей, что не должен был угодить в квадрат с дождевой тучей. Однако, в отличие от шашек, имел право ходить не только по диагонали, но и прямо или даже буквой "Г", если соответствующий зигзаг делала дорога. В тот момент меня больше занимала цель – не запутаться в паутине улиц, поэтому я внимательно следил за указателями. Город мне понравился. Малоэтажный, в молодой летней зелени, засыпанный тополиными сережками, он показался мне тихим и уютным, во многом благодаря упомянутому дождевому облаку, которое, завесив край неба, создало ощущение задернутой занавески в летний, солнечный полдень. Я был спокоен до тех пор, пока на указателях значились две разные дороги, на Кривой Рог и Кировоград, но когда остался один Кировоград, вспомнил свой одесский опыт, вернулся туда, где в последний раз упоминались Кривой Рог и Новый Буг, оттуда поехал в «правильном» направлении, и указатели исчезли совсем. Продираясь сквозь сеть незнакомых улиц, угодил в край дождя. Крупные, сверкающие на солнце капли в несколько секунд превратились в сплошную стену слепого ливня, не продлившегося и минуты. Я успел спрятаться под раскидистой кроной придорожного дерева, а следом за мной пристроился коллега на Suzuki. Воспользовавшись ситуацией, я спросил, как выбраться на трассу на Кривой Рог. Он начал было объяснять, куда спуститься и где свернуть, но потом махнул рукой, и вскоре мы вместе мчались по переполненным водой улицам. Презабавное ощущение ехать на мотороллере по лужам. Во все стороны фонтан сверкающих брызг, под днищем шумит вода, урчит движок. Будто на моторной лодке плывешь. Я, в сопровождении опытного лоцмана, стараясь не отставать, рассекаю глубокие бурные ручьи, собирающиеся на спусках в целые реки. На окраине мой проводник сказал на прощанье несколько добрых слов и оставил меня в одиночестве. Около часа прошло, прежде чем я выбрался на другой конец города.  Впереди поперёк трассы ползла синяя туча. Я решил дать ей возможность убраться подальше и тем временем, в поисках лампочки, посетил придорожный авторынок. Но цена у местного торговца оказалась грабительской и, переждав ещё один короткий слепой дождь, я покинул Николаев.
На прямой пустынной трассе, изредка обгоняемый машинами, я остался наедине со своими мыслями. Время от времени, развлекая себя арифметическими вычислениями, пытался рассчитать свою среднюю скорость. Здесь очень кстати был бы такой полезный приборчик как велокомпьютер, жаль, что его нельзя было установить на скутер без дополнительных конструкторских решений. Но даже мои примерные расчеты пройденного расстояния и прошедшего времени были довольно пессимистичны, впрочем, пока ещё я отдавал предпочтение положительным мыслям. Стрелка индикатора уровня топлива, заранее предупреждая о его иссякании, приблизилась к нулю, пришло время задуматься о восполнении запасов, но все заправки будто остались в Николаеве. Дорожное покрытие напоминало облезлую корку на зажившей ссадине, но иногда попадались участки свежеуложенного асфальта. Надеясь немного увеличить показатели средней скорости, на этих отрезках я разгонялся до 50-55 км/ч. Но вой двигателя сквозь рев ветра в ушах сильно меня тревожил и долго таким нагрузкам я скутер не подвергал. Наконец в чистом поле возникла одинокая бензоколонка, и Giorno напился под самое горлышко. Теперь пришла пора подкрепиться и мне. Пожужжав ещё немного, мы свернули на просёлочную дорогу в яблочный сад и, удалившись подальше от трассы, расположились под деревом. Giorno затих. Только стрекот кузнечиков и шорох ветерка в листве. Ни души. Лишь время от времени шум проносящихся в стороне машин. Да ещё брошенная кем-то неподалёку в траве пластиковая бутылка коробилась, нагреваемая солнцем, и пугала меня громко щёлкая в тишине. Пообедав яйцом вкрутую да парой картофелин и запив всё это горячим чаем с печеньем, удовлетворённый, я облокотился на яблоньку и отдохнул в полуденной тишине. Двигатель тем временем совсем остыл и когда наступил момент насладиться его безотказным стартом, Giorno взбунтовался. «Я не понял, сколько можно! Вчера весь день жужжал, сегодня! Ни конца, ни края не видно! Да меня на родине таким нагрузкам в жизни никто не подвергал, а тут оседлал, едет и едет – едет и едет! Как будто я турер какой, или круизер… И что это за бензин такой!» Тишина стала вдруг унылой, превратившись в пустоту. До дома ещё так далеко. Ухо, мимо воли, прислушалось к далёкому КамАЗу… рано ещё о таком думать. Пришлось вспомнить свой весенний опыт уговоров. Минут за пять договорились и поехали, но неприятный осадок остался.
   – Вот ты, значит, как. К тебе со всей душой, с заботой чтоб не устал, а ты вот так. Всё, никаких больше привалов! Останавливаемся теперь только по крайней нужде, мне в посадках, тебе на заправках.
   «Раскомандовался. Твоё дело рулить, а я решу ехать дальше или нет».
   – Ну, и что я с тобой делать буду, если ты встанешь? Ты не велосипед – в поезд с тобой не пустят. А попутка неизвестно во сколько обойдется. Может дешевле будет бросить тебя на обочине…
   Дальше ехали какое-то время молча.
   «А тебя бросали когда-нибудь? Вот так живешь, живешь и однажды вдруг оказываешься не модным и не нужным. Или в боку прихватит, пустяк какой-нибудь, а тебя на свалку… Потом без разбору и уважения, как скот, в ящик железный и на чужбину… сам видел, сколько нас таких… От одного, вот, поворотник на память остался.» 
   – Не бойся, мы теперь вместе. От того, что считается модным, у меня обычно возникает чувство лёгкой тошноты, от самого слова придурковатостью какой-то веет. Модно – значит так, как у всех, а тебя считать модным мало кому придёт в голову. Так что не стану я тебя менять ни на какой другой, а ежели заболит что, вылечим. Здесь не Япония, здесь всё чинят. Обязательно сам научусь тебе, в случае чего, правильно помощь оказывать. Приедем, я тебе бортовой компьютер поставлю. Как видишь, ты попал в хорошие руки, но нам сейчас только домой добраться бы без приключений.
   На разноцветной карте мой путь поделён приметными кружками-вешками: Николаев, Кривой Рог, Днепропетровск, а между ними, вешками поменьше: Баштанка, Новый Буг. И расстояния между ними не больше чем пресловутые два пальца, вместе сжатые. Перепрыгнул от одного к другому, раз – два и дома. Но на деле всё не так оказалось. Видел на обочине людей. То ли автобус ждали, то ли попутку. Успел заметить, каким взглядом они меня проводили. Нет, не восхищённым – вот едет человек на чудесном собственном мотороллере, а мы стоим тут на солнцепёке, ждем. Во взгляде их явно читалось – куда ж ты, дурачёк, едешь, ума у тебя нет. Часа через два понял почему. Вперед далеко и назад не близко. Вокруг только черные перепаханные пустые поля и мертвые вороны по дороге разбросаны. Десятки, если не сотни. Одни уже давно в скелеты превратились, другие блестящей смолью пера на ветру подрагивают. Грустное зрелище. Машины мчатся, а птицы стаями низко перелетают с поля на поле, или медленно и тяжело поднимаются в воздух с обочины. Не люблю автомобили. Мчатся во весь опор. Ничего кроме самих себя и себе подобных не видят. Ни зверей, ни птиц, ни пешеходов и двухколёсные тоже часто выпадают из их поля зрения. Закупорились в своих коробчёнках, ни ветра, ни солнца не чувствуют. Встречные водители смотрят на меня сквозь стекла, я на них сквозь очки. Еду в ожидании хоть какой-нибудь дорожной информации. Вот, наконец, указатель, ан нет, не Баштанка, деревня какая-то придорожная. Прошил её насквозь, под праздными взглядами местных жителей, беседующих у своих дворов. И снова жду. Снова указатель, но снова мимо. Три или четыре деревни, не обозначенных на моей карте, дарили надежду и разочарование. Баштанка постепенно стала превращаться в некое абстрактное понятие, наподобие линии горизонта. Она, вроде, где-то есть, но до неё никогда не доехать, как ни старайся. И ни одной заправки всё это время. Аж жутко становится, когда думаю, что было бы, если бы не та одинокая бензоколонка в полях. Только теперь стали вырисовываться реальные масштабы моего предприятия - ведь это только вторая вешка… После нескольких однообразных часов без остановки хотелось хоть какой-нибудь смены пейзажа, но дорога всё катилась и катилась, ничего с собой не принося. Наконец развилка, уводящая грузовой транспорт в объезд городка, оживила мой путь. Помня о своих блужданиях в Одессе и Николаеве, я остановился решить, не оставить ли  Баштанку в стороне, но надоевшее однообразие не оставило сомнений. Да и опасения оказались напрасными. Баштанка закончилась, едва успев начаться. Вдохновлённый победой, опровергающей аксиому, что линию горизонта нельзя пересечь, и используя силу инерции, я ринулся на штурм Нового Буга. Солнышко пригревало, давая возможность двигаться без остановок на сугрев, но при этом я сильно боялся перегреть двигатель, поэтому мигание лампочки воспринимал буквально и держал ограниченную ею скорость. В небе, по прежнему, ползли облака. Одно из них обрушилось коротким слепым дождём, успевшим, правда, прекратиться, пока я прицеливался под каким деревом спрятаться. На подъезде к    Новому Бугу миновал засаду ГАИ и, увидев встречного мотоциклиста, поморгал ему фарой, предупреждая. В благодарность он поднял навстречу ладонь, а я получил удовольствие, оттого, что всё-таки, использовал то ружьё, которое повесил на стену в первом акте. После Нового Буга, взяв курс на Кривой Рог, сделал, наконец, остановку в придорожной посадке, перевести дух. Включил телефон и вышел на связь, узнав заодно время, поскольку других часов, кроме тех, что в телефоне, у меня не было. День уже давно перевалил свой экватор, и вместе с солнцем, понемногу, стало угасать и моё настроение. Но после стольких часов одиночества, родной голос дал хороший заряд оптимизма, который я использовал для преодоления участка пути с прескверным покрытием. Короста, местами напоминающая асфальт, не давала возможности ехать даже 30 км/ч, и я, уподобившись фрау Бенц в её первом в истории человечества путешествии с помощью двигателя внутреннего сгорания, полз со скоростью 25 км/ч. Разумеется, это сильно замедлило мой, и без того неспешный полёт. Солнце всё чаще стало прятаться за облаками, легкая белая вата которых посерела и отяжелела. Стало прохладно. Небо как-то быстро потемнело, и отовсюду из придорожной травы и кустов пополз неуютный сумрак. Настроение вместе со стрелкой топливомера снова поползло к нулю. До сих пор я ещё не добрался до половины пути, и вечер на трассе погрузил меня в уныние. Мысли о том, что я взялся за дело, которое мне оказалось не под силу, отягчили сознание. Но именно в этом и был смысл путешествия не из дома, а домой. У меня был только один путь, и ни свернуть, ни сойти с него я не мог. Когда-то, путешествуя автостопом, я несколько раз бросал начатую затею, не выдержав именно эту смертную вечернюю тоску, которая охватывает меня всякий раз, как только вечер застанет где-нибудь вдали от дома, усугубленную, к тому же, постоянным: “не подвезёте?” – будто милостыню просишь. Однако эти неудачные попытки не угасили желание однажды всё-таки выйти на трассу, но не в качестве попрошайки, а хозяина двух колёс, чтобы крепко взять дорогу обеими руками за руль и мчаться, мужественно подставив лицо ветру. На деле же я уже не знал, какое ещё придумать положение для онемевших, слабеющих пальцев, сжимающих рукоятку газа, а слово "мчаться" вообще звучало бы насмешкой над уставшим горемыкой, сгорбившимся от ветра на горбатом мотороллере. Я до последнего не снимал тёмные очки, считая их единственной защитой для глаз, но настал момент, когда они стали совершенно не уместны и их пришлось снять. О ЧУДО! Облака вдруг стали белыми, легкими и пушистыми, небо голубым, а мир вокруг светлым и радостным. Я оглянулся и увидел, что Солнцу до горизонта ещё падать и падать. И даже ветер стал как будто намного теплее. В детстве мне нравилось видеть как меняется мир вокруг, если смотреть на него сквозь цветные стёклышки. Как синее делает его холодным и унылым, красное – мрачным и угрожающим, и всегда восхищался, как жёлтое превращает любой, самый противный пасмурный день в яркий и солнечный. Стекла моих очков имели серо-синий оттенок, и я, привыкнув к ним за целый день, поддался на их враньё из-за того, что не имел перед глазами часов, а находясь в безвременье мог ориентироваться только на то, что видел. Вообще всякая цифирь в подобном путешествии имеет большое значение. На одометр я смотрел едва ли не столько же, сколько на дорогу, сверяя по нему показания топливомера и дорожных указателей, отсчитывая, сколько осталось до следующей заправки или очередной вехи.
   Разоблачив подлый заговор и запихав очки поглубже в карман я задумался, чем защититься от пылюки. На эту роль прекрасно подошёл козырёк бейсболки. При соблюдении правильного угла наклона он отсекал поток ветра от глаз, прижимая при этом кепку к голове, как спойлер. Нужно было только следить за встречными фурами, удар воздушной волны от которых мог опрокинуть не только кепку, но и меня целиком. Правда, иногда, обгоняющий грузовик поднимал такое облако пыли, что ехать можно было лишь плотно закрыв глаза, оставляя только крошечную щёлочку для визуального контроля над ситуацией. У одного обогнавшего меня КамАЗа сзади промеж фар была приметная надпись, не то Барон, не то Князь. Обошёл он меня и умчался вдаль. Через некоторое время вижу, стоит в расширителе на обочине. Когда ближе подъехал, оглянулся на кабину хозяина посмотреть – какой такой князь, – а у него шторки задернуты. Я позавидовал. Человек на собственной кровати путешествует, устал на дорогу смотреть – лег, отдохнул. Проведя столько времени в пути, я стал чувствовать симпатию ко всем, кто так же как я провёл не один час за рулём. Мне даже показалось, что между водителями на трассе есть какое-то взаимное уважение и поддержка, которые напрочь исчезали в больших городах. А быть может, это лишь моё обострённое восприятие принимало обычную осторожность водил, аккуратно и терпеливо объезжавших меня на узких участках не требуя, чтоб я убрался с дороги, за некую общность людей, по разным причинам оказавшихся в одинаковых условиях как, например, пассажиры одного вагона. Во всяком случае, я хорошо прочувствовал, что такое 200 километров в пути.
   Целый день проведённый в обществе Giorno поселил во мне уверенность, что мне достался отличный скутер, а Солнышко, наклоняясь всё ниже, нашёптывало отчётливее и слышнее, что лампочка SPEED вовсе не догма, и стрелка спидометра всё чаще стала робко касаться цифры 40. До темноты оставалось не меньше четырех часов. Но сама ночь меня не пугала. Единственное, чего очень не хотелось – угодить под одно из облаков, не выдержавших своей тяжкой ноши и волокущих теперь по самой земле тёмные плащи, орошая, то здесь – то там, окрестные поля. Издали они выглядели неповоротливыми и совсем не пугали, но ветер время от времени приносил свежий запах дождя. Тогда я с беспокойством взирал на небеса и пытался определить направление, в каком ползли ближайшие ко мне вражьи формирования. По счастью ряды чёрных шашек на небесной доске были не плотны, и мне без труда удавалось проскользнуть.
   По мере приближения к большому городу уменьшался обзор. Бескрайние поля сменились густой посадкой, и скоро я уже не мог контролировать дислокацию противника. Сильно увеличилась интенсивность трафика. Фуры шли одна за другой и среди них, на подходе к Кривому Рогу, меня снова обошёл старый знакомый КамАЗ с отдохнувшим водителем. Первую появившуюся заправку на окраине города я пропустил. Хотя необходимость заправиться давно назрела, но АЗС находилась на левой стороне дороги, и мне не захотелось дожидаться возможности повернуть через интенсивные попутный и встречный потоки машин. Решил потерпеть до следующей и, не теряя времени, искать таксиста или дальнобойщика, кто бы подсказал, как проехать не заблудившись. Вижу, стоит "мой" КамАЗ, и из него спускается водитель – молодой парень с приятным добрым лицом. Я к нему. Он улыбнулся как старому знакомому, видать и я ему тоже примелькался. Номера его грузовика были не криворожские, но он подробно объяснил куда ехать и где свернуть. На вопрос “Как выбраться на Днепропетровск?”, протянул: “ма-ала-адец!” – Как много было в одном этом слове: и удивление, и восхищение, и поддержка человека, который знает, что такое дорога и способен понять чувства странника...– Эх, да что нам Днепропетровск… Из пассажирской дверцы выбралась подруга. Понятно теперь отчего посреди дороги у мужчины может случиться внезапный приступ отдыха. А вот в моём организме все процессы стали подчинены лишь одной цели, даже необходимость в еде отошла на самый дальний план и совершенно не ощущалась. Гораздо важнее было вовремя наполнить бак. На редких коротких остановках я съедал одно - два печенья, запивая газировкой, но и то, скорее для того, чтобы не находиться в бездействии. Однообразность пути и постоянные повторения схожих элементов – деревьев, столбов, знаков за прошедшие часы стали напоминать великолепный дорожный симулятор с роскошной 3D графикой, первоклассной динамикой и неплохим AI участвующих персонажей. Используя воображение можно было ещё дорисовать в углу экрана разноцветную шкалу, отображающую уровень настроения, скажем, от максимально возможного – фиолетового,  до критически низкого – красного. Начало игры предполагало наличие некоторого количества условных очков, под названием гривны, которые можно было обменять на бензин и всё необходимое для успешного прохождения миссий, а так же на условные пункты другого рода, под названием пища, которые, в свою очередь, могли влиять на изменения цвета шкалы настроения и здоровья. Хотя прошедшие дни показали, что "разработчики", по всей вероятности, не уделили этой части должного внимания, поскольку наличие или отсутствие этой величины на геймплей влияния почти не оказывали. Зато уровни были проработаны великолепно. Как это бывает в любой компьютерной игре, они усложнялись по мере их прохождения и таили разнообразные ловушки и сюрпризы, затрудняющие продвижение к цели. Я как раз подбирался к завершению очередного этапа, который должен был закончиться проездом через Кривой Рог, и получил возможность по достоинству оценить фантазию и труд "разработчиков", подготовивших эффектную и совершенно неожиданную ловушку. Скрыв с помощью ландшафта горизонт, они возле самой дороги спрятали такого монстра, что моего пера едва ли хватит, чтобы всё описать. Его черная косматая спина внезапно появилась над деревьями. Он был настолько ужасен и огромен, что даже сам не сумел сразу разглядеть крошечную чёрно-красную букашечку на шоссе. Но когда я выехал на открытое место, образованное перекрёстком, и остановился на светофоре, он напал стремительно и, в буквальном смысле, молниеносно, обрушившись сплошным ливнем. За мгновенье асфальт стал мокрым, а ещё через секунду в воздух взметнулись фонтанчики от шлёпающихся в лужи капель размером с виноградину, сделавшие перекрёсток похожим на большую серебристую щётку. Все мои показатели стремительно поползли вниз. Однако, по законам жанра, где-то поблизости должна была быть устроена потайная дверца, переход в другое измерение, спасительная брешь или какой-то способ, позволяющий игроку сохранить как можно больше имеющихся ресурсов и не растратить всё в одно мгновение, не смотря на гибельную силу нападающего монстра. В моём случае это оказалась старая железная автобусная остановка, расположенная в ста метрах за перекрёстком. Добраться до неё мешал красный сигнал светофора и поперечный поток машин, но одежда быстро намокала, не оставляя возможности ждать смены сигнала. Выбрав безопасный момент, я ринулся к спасению, разбрызгивая вмиг образовавшиеся лужи. Совершенно ошеломлённый внезапностью атаки, я едва успел с разгона спрятаться под жестяную крышу, как на неё с небес рухнул такой гром, что голова моя, как перевернувшаяся крышка чайника, провалилась в плечи, а мощные низкочастотные вибрации раската срезонировали прямо в животе. Если бы не отсутствие аппетита в этот день, быть бы тогда серьёзному конфузу. Я оглянулся и увидел, что там, где проехал несколько минут назад, прямо по земле ползёт кошмарная синяя туча, утопив всё в непроглядной мгле, ежесекундно сверкая во все стороны  жуткими, причудливыми, ослепительными молниями. Такую картину обычно рисуют режиссеры фантастических фильмов про апокалипсис и глобальные космические катастрофы. Взирая на это светопреставление из безопасного укрытия, я преисполнился неописуемым восторгом. Во-первых потому, что возможность наблюдать воочию такое грандиозное великолепие выпадает не часто, во-вторых от осознания того, какой неприятности мне посчастливилось избежать, и ещё потому, что над моей головой висел только самый кончик распростёртого крыла этого гигантского страшилища, а дальше впереди чистое небо и яркие солнечные лучи. Оставалось только дождаться, пока оно уберётся пугать других странников, полюбоваться спектаклем и подсчитать, тем временем, потери. Они оказались мизерными: слегка намокшие джинсы, - сущие пустяки в масштабе развернувшейся стихии, а кожаный “бронник” вовсе не утратил ни единого пункта, с успехом отразив нападение. Воспользовавшись паузой, я дал отдых себе и Giorno, хлебнул газировки, наблюдая действо в небесах, включил телефон. Единственная моя в Одессе уже села в поезд, там у них тоже шёл дождь, и мне, при взгляде вокруг, казалось, что туча эта в одночасье накрыла весь мой пройденный путь. Мимо, поднимая фонтаны брызг, промчался знакомый КамАЗ, шевеля дворниками в пелене дождя. И снова был повод позавидовать парню. Пауза затягивалась. Я ходил взад-вперёд по сухому клочку остановки, слушая жестяную аритмию капель. Поминутно выставляя лицо небу, контролировал движение облаков. Наконец дождь, уходя прочь, стал понемногу стихать, а солнце медленно выворачивать из-за края тучи лучи, заливая мокрые огороды густым жёлтым вечерним светом. Пришла пора ехать дальше, но я задумался, как быть, - дорога напоминала реку, а машины шли по ней как скоростные катера, хотя и стало их намного меньше. Но одно дело вода с небес, и совсем другое тучи грязи, которыми неизбежно обгадят ничего не соображающие тупоголовые "боты". На этот чрезвычайный случай у меня был заготовлен бонус – дополнительная защита, увеличивающая мощь брони до 200% - великолепный водоотталкивающий дождевик с капюшоном. В нем я мало того, что стал меньше чувствовать ветер, капюшон позволил его меньше слышать. Теперь он не скользил прямо по ушным раковинам и не наполнял их непрерывным гулом. От одного этого стало заметно теплее и уютнее. На передний план вышла проблема – заправиться. Не выдержав неопределённости, я даже обратился к первой попавшейся живой душе – встречному велосипедисту, есть ли где поблизости заправка. У велосипедиста! Он пожал плечами в ответ, да вроде была где-то. В самом деле, - была за первым поворотом. Смыв струёй бензина и эту заботу, спросил дорогу у заправщика. Его указания совпадали с указаниями дальнобойщика, но на развилке, где оба сказали повернуть направо, дорожный указатель показывал влево. По уже выработавшейся привычке я его проигнорировал. Окраины быстро превратились в центр города. Едва почувствовав дезориентацию, я кинулся к первому же таксисту за помощью. Тот, польщенный моим уважением его профессионального знания города, с видимым удовольствием объяснил, как ехать, подробно описав при этом, что я должен увидеть справа и слева по пути. Я ехал по широкому проспекту, а вокруг текла вечерняя жизнь далёкого незнакомого города. На просторных тротуарах гуляли молодые мамы с колясками, пешеходы спешили домой, забегая по пути в магазины с огромными витринами и с беспокойством поглядывали на небо, а у меня за спиной, отражаясь в круглых зеркалах Giorno, чёрное небо, то и дело, трескалось нитями молний, а ярко жёлтое впереди озаряло мой путь. Постепенно высотные дома сменились столбами и проспект превратился в широкую трассу. На стоянке дальнобойщиков в последний раз мелькнул, ставший уже родным, КамАЗ. Его экипаж поливал друг другу из канистры на руки, готовясь к вечерней трапезе. Город закончился, и я снова загрустил. Душа рвалась из груди за каждой обгонявшей машиной с харьковскими номерами, но понимая, что бренное тело не поспевает, с тоской возвращалась. От этого дуло за шиворот и я зяб. Начался новый уровень - “На Днепропетровск”, со своими сюрпризами и степенью сложности. Как обычно в шутерах, спокойное начало – это, всего лишь, лёгкая передышка перед очередной мясорубкой, а путь мне предстоял ещё долгий, - примерно 350 километров. Если ехать без остановок, то ещё оставался шанс утром успеть встретить поезд, как обещал. А пока пришла пора подготовиться в ночь и, хотя бы для формальности, поесть. В посадке я утеплился, надев под джинсы шерстяные спортивные штаны, и под двойную броню тёплый свитер. Съел пару картофельных "пунктов" с "пунктом" вкрутую, запив их чуть тёплым чаем. Позвонил, чтобы снова услышать родной голос. Звонки эти обладали замечательным эффектом, восстанавливая нарушенное равновесие, а вместе с ним и жизненные силы, словно маленький телефон был их неиссякаемым источником. Мы просто болтали, делясь впечатлениями, и эти беседы стирали чувство расстояния. Посл