- Здравствуйте, Роман Гургенович.
- Здравствуйте.
- Я начну с фильма «Полеты во сне и наяву», но это просто, как повод. Наверное, на территории всего бывшего Советского Союза нет человека, который бы равнодушно относился к этому фильму. Ну, я не исключение, потому, что я его очень люблю и мне кажется, даже чувствую, потому, что я и сегодня еще, в общем-то, знаю вокруг себя вот таких Сергеев Макаровых…Но, мне кажется, еще более пронзительным и тонким есть фильм «Храни меня, мой талисман», совершенно незаслуженно, в общем-то, оставшийся в тени «Полетов». Когда-то, Вы сказали, что до фильма «Храни меня, мой талисман» все картины Вы бы снимали даже бесплатно, если я правильно цитирую, а после него, Вы могли бы вообще ничего не снимать…
- Нет, включая «Талисман», просто, это пресса забывала написать…
- А «Талисман» Вы не любите, да? Роман Балаян.
- Нет, люблю – зрители не любят.
- Но, вот это почему, как Вы думаете?
- Ну, во-первых, значит, что касается «Полетов» - ты глубоко ошибае… мы на «ты», да?
- Ну, можем на «ты», чтоб не кокетничать уже…
- Значит… есть миллионы людей, которые не видели «Полеты во сне и наяву», не надо думать, что картину видели все…
- Шесть миллионов, шесть и четыре десятых миллиона картину смотрело, я когда-то…
- …среди двухсот…среди двухсот миллионов народу… Ну, не важно, в общем, я констатирую…
Фрагмент фильма «Полеты во сне и наяву»
А, что касается «Талисмана», если уже об этом, да?…Значит, в «Полетах» каждый, как бы, каждый второй там, или третий, смотрящий считал, что вот я его в чем-то понимаю, зрителя, ну сопоставляя с героем якобы его, да? И, как бы, пополам делю его вину с виной государства, режима и так далее…И он, как бы, роднил себя с этим героем и я ему нравился – режиссер… А в «Талисмане» мы с Рустамом попытались по иронизировать над собой, над такими как мы, которые вот считали, что мы лучше, чем все остальные, потому, что мы преданы классике, классическим идеалам…
- А это уже не понравилось, да?
Фрагмент фильма «Храни меня, мой талисман»
- Ну и мы в конце фильма решили схитрить все-таки и пощупать героя за одно место, и… он так гордился, что он вот, значит, да, пушкинист, там это, к этому сословию принадлежит… Когда его пощупали, он от переизбытка чувств, в общем-то, вместо того, чтоб выстрелить, упал в обморок, как и всякий интеллигентный че… нормальный человек. Вот эта, как ни странно, мысль не очень понравилась передовой интеллигенции, той, которой нравился, вот, фильм «Полеты во сне и наяву». Должен тебе сказать, что – защищая, как бы, «Храни меня, мой талисман» - по прошествии десяти лет ко мне подошел человек, которого я лично и не знал кто это, это был Станислав Рассадин, первый, который понес этот фильм, и сказал: «Вы знаете, я посмотрел недавно картину, вы знаете, она стала лучше». Я говорю: «Ну, это или вы стали хуже, или она осталась такой же».
По кино, конечно, «Храни меня, мой талисман» - лучше картина…я имею в виду, пардон, по искусству…По, так называемой, прямолинейной эмоции, там, «Полеты», да, там большее количество остается довольным. Если «Полеты» взывают к сердцу, то «Храни меня, мой талисман» взывает к уму, поэтому, есть некий холод, который до большинства не доходит. Да и не обязан доходить…
- Почему не обязан?
- Ну, не обязан, не обязан… зритель прав всегда, как говорится.
Фрагмент фильма «Храни меня, мой талисман»
- Я вспоминаю твою фразу, которую ты повторяешь регулярно, что в прежние времена, вот ранний Балаян снимал классику только для того, чтобы не говорить о современности. И первая же современная роль, героем которой стал Олег Янковский, попала в десятку, как бы, наших представлений об этом герое и Олег Янковский – стал актером Балаяна. Вот, что же в нем, тогда, в те времена, было такого, да и есть, наверное? Что, все-таки, позволяет, вот, ему угадывать, вот, этот нерв времени, это настроение?
- …я не хотел снимать современность и врать, потому, что во всех современных лентах надо было врать. Что касается Янковского – он обижается, когда я это говорю – я считаю, что Бог подарил ему лицо и глаза такого породистого, интеллигентного, аристократического человека… или аристократичного?.. и не знаю, как это слово произнести… а… и его, вот, эта органика самого себя, в себе носящего – очень мне подошла. Мне показалось, что человек, который вот, что-то там всегда в уме недоговаривающий – и есть герой «Полетов», потому, что он не может прямо сказать людям то, что он о них думает. Вот, и благодаря такому лицу, которым обладает Олег – он все время говорит: «Не лицо, а талант». Я говорю: «И талант, значит…» Тем более, что я говорю, изначально, мы писали сценарий… писался сценарий на Михалкова, я случайно увидел в кадре, в телевизоре Олега и решил, что…да, вот так – будет лучше.
Фрагмент фильма «Полеты во сне и наяву»
- Роман, вот, вот кстати, кстати о случайно… Ведь за…в это время, за Олегом Янковским уже были такие роли, как «Щит и меч», «Мой ласковый и нежный зверь»…
- …это для тех, кто ходит в кино и смотрит…
- Вот я хотела спросить: ты не ходишь в кино вообще? Для тебя это было, так совершенно неизвестно?
- Я с семьдесят девятого года перестал ходить в кино, перестал считать себя большим режиссером, так, о котором думал…о котором думал я в молодости… А это да, по телеку я увидел…я не видел до этого ни «Мюнгхаузена», ни…ну, где-то я видел, конечно, но не полностью, я же не смотрю фильмы. И, я помню, я спросил жену:
- Слушай, это хороший артист? – глядя в телевизор. Она говорит:
- Потрясающий!.. – И я пошел к телефону и позвонил Мережко.
Фрагмент фильма «Полеты во сне и наяву»
- Я неоднократно, уже в нескольких интервью, видела эту дату, что в семьдесят девятом году я решил… подумал, что вообще уйду из кино, потому что…
- …нет, уходить я не собирался, я написал, на мой взгляд, и подтверждено многими моими друзьями, более умными, чем я, потрясающую расширенную заявку о Тарасе Шевченко, находящемся в Петропавловской крепости. Иван Мыколайчук, которого я попросил быть соавтором, вдруг говорит: «Эта тема не пройдет, - ну, когда я ему рассказал, - надо найти колоду покрепче, более ценимого человека.»
И я, значит, обратился к Павлычко. М-м… Мы встретились, Дмитру тоже это очень понравилось, но он говорит: «Только, говорят, что не пройдет… - ну, и говорит, – ты знаешь, я пойду к Капто, поговорю, - а Капто был секретарь по идеологии. И пропал. Три дня не звонит Павлычко. Случайно его встречаю, где-то на улице… домой звоню, жена говорит:
- Вы знаете, он вышел, его нет.
- А че это, куда это все? – говорю.
- А мне стыдно, - говорит, - тебе звонить. А, - говорит, - Капто сказал: «Ну, це гарно, але чому це мусить зробити вірмен?», - и я стеснялся тебе это сказать.
Я говорю: «Ах, так он сказал? Ну, все! Прощай украинская тематика – больше я к ней не возвращаюсь!»
- Но, тем не менее, мне было очень приятно, когда я на «Кинотавре» посмотрела фильм «Ночь светла». Действительно – другое слово не подбирается, только тавтология – вот, светлый, трогательный, пронзительный фильм, и все стали критики, все стали говорить сразу о возвращении «раннего Балаяна», возвращении прежнего Балаяна, уже перестали хоронить его творчество, и вот, что это было?..
- А мне показалось, что наоборот…
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Мне показалось, что и критики, особенно – критики, и коллеги по ложе, не очень готовы, их это не очень заботит сейчас. Их больше заботит собственное что-то там такое, что чешется, и это, как бы проскакивает. Это вызывает интерес, как ни странно, у сердечного зрителя, простого, который не замечает огрехов там, да, художественных, там, и так далее. И следит только за, вот, этими несчастными людьми и о том, чего мы хотим сказать вообще, да?
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Как ни странно, картина больше нравится иностранцам, то есть, у них нету шлейфа какого-то…
- …«Полетов» тех же, да?..
- Не, я…не, жизненных шлейфов каких-то…
- А, жизненных…
- Да, ситуаций… И они, как дети, смотрят любую картину, которую им показывают. То есть, нашим не хватает перца и остроты, которые есть в нынешней жизни, в реальной жизни, да? А тут какая-то в одном…
- …а им не хватает сентиментальности?..
- …да, а тем не хватает нормального, человеческого…
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Мне интересен один факт. Вот, в этом фильме опять появляется тема «Полетов» вот, с этим мальчиком. И это… это была ностальгия по тому времени или цитата все-таки? Как вы любите иногда режиссеры сами себя поцитировать?..
- Нет, да… Нет, должен тебе сказать, что у меня даже они все летели,
Отраженно фрагмент фильма «Ночь светла»
и я этот эпизод, как бы он не был хорош, вырезал. Там плакали оператор, художник…
- …то есть, он выбивался из жанра, да?
- Я так считал.
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Вот, там они бегут и говорят: «Осторожней, там обрывы». Да? А на самом деле, они за обрыв и оттуда, через паузу, они оба вылетали, летали по небу, над рекой, потом к ним присоединялись другие, бежали… которые бегут, кстати, в начале фильма, это я их туда «присобачил», и они все летают…И потом, как журавлиная стая, куда-то, счастливые, значит, и так далее…Но я решил, что…ну, смысл фильма пропадает. И, пардон, чеховская интонация – не все в этой жизни возможно все равно, но надо жить, надо стараться, надо встречать завтрашний день… И я в образе…это три минуты шел эпизод…А пошло ли это от «Полетов»? Не знаю. В «Полетах», тоже я снимал полеты. Мы с Вилли Колядой летали на вертолете, якобы – герой летит…
- Так откуда эта вообще такая страсть? Ты сам летаешь сейчас?...
- Нет, до тридцати трех лет я все время летал, во сне, это я давно рассказывал,
Отраженно фрагмент фильма «Полеты во сне и наяву»
и упал, во сне. В эпизоде фильма Кости Ершова, каждый вечер, в субботу, там пикник на это… и я, значит, над ним… выпендривался, якобы я участник этого пикника, во сне, в фильме, и говорю: «Ну, это ж так элементарно! Вот, смотри – взлетаешь и летишь! И, вот, так взлетел и ударился головой об дерево.
Фрагмент фильма «Полеты во сне и наяву»
Да, и, кстати, с тех пор я не помню…я не летаю, вернее, да…Это случилось…мне было 33 или 32 года, да – после «Эффекта Ромашкина»… Да, это уже страшно меня ударило по тщеславию, видимо, и перестал помнить сны, как ни странно…Правда, мне вчера приснилось, что мы…сперли у нас камеру, очень дорогую. Пришел на студию, смотрю – есть.
- В начале программы ты сказал, что я вообще не люблю снимать кино, и там не снимал, кстати, об этом. Это ты говорил всегда, во всех интервью, что я человек праздный, я человек… я…значит, если бы мог не снимать кино, я бы этим никогда не занимался. А чем бы ты занимался тогда? Душа обязана трудиться…
- Ну, если продолжать эти глупости говорить… Вот, в каком-то интервью, я сказал, что я был бы или гениальным бандитом, или гениальным следователем. То есть я…якобы считаю, что я хорошо знаю психологию, типа…
- …ты якобы считаешь, или кто-то об этом говорил тебе?
- Ну, я говорю «якобы», а кто-то должен сказать, что не якобы, да? Мне так кажется… Мне кажется, что там плохое кино у меня, или нет, но это психологическое кино, во-первых, скажем так, актеры играют нюансы, а не прямые тексты, и в этом роде…
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Роман Балаян человек…Балаян человек, разбирающийся в психологии человека, спросить, почему же все-таки ему – опять же цитата из Балаяна – больше нравятся слабые люди, некоммуникабельные, неконтактные, как ты в одном из последних интервью говорил, ведь ты – можно дослушать? – ведь ты производишь впечатление совершенно противоположного человека?
- Так это же хорошо…
- Это очень хорошо, но почему именно вот такое внимание, это что-то тайное там в них скрыто, почему…?
- Никакой тайны нет, я считаю что…
- …героя труднее снимать?
- …мысль…мысль искусства, вообще, она женственна, как говорил господин Гете, а не мужественна…А слабых людей, ну, в смысле…ну, то есть, мне неинтересно про суперменов снимать, мне это неинтересно, про героев каких-то там, мне скучно с ними…
- А если просто про успешного человека – умного, тонкого психолога?
- Про успешного и, на каждом шагу, сомневающегося в том, что он сделал, я могу снять, но такой сценарий я не встретил. А интеллигентный – это человек, который все-таки в чем-то сомневается: и в своих поступках, и в том, чего он хочет достичь…А это слабость, это «гамлетовщина»…Потому, что, как я объяснял одному актеру, который спрашивал меня на репетиции Гамлета, не в моей постановке:
- А ты можешь мне че-нибудь подсказать, что-то я…
- Да элементарно, че подсказывать, старик? Надо быть умным для этого…Гамлет – это сознание, опережающее эмоцию, Отелло – это эмоция, опережающая сознание. То есть, если ты артист, ты должен играть, я тебе уже все сказал…
Фрагмент фильма «Храни меня, мой талисман»
Отраженно фрагмент фильма «Храни меня, мой талисман»
- Я помню, в более молодом возрасте, где-то до сорока, мне казалось, что я Отелло бы поставил… или до тридцати… После тридцати, или после сорока, мне безумно скучно вот с этим Отелло возиться. Мне интересен Гамлет… Гамлет, там, разбирается с собой и с миром, а Отелло – только с Дездемоной…
Фрагмент фильма «Ночь светла»
- Я, когда-то, прочитала имена режиссеров, которые тебе нравятся, мне во-первых, очень приятно, что у нас сходятся вкусы – это Кустурица, это Гринуэй…
- …да…
- …это Альмодовар…Вот, если бы ты попал с ними…армянин – восточный человек, вот, за один стол, в одну компанию, о чем бы ты хотел с ними поговорить, о чем спросить?
- …к ужасу…ихнему, и это не так редко бывало, я просто когда…попадал за стол, кавказец – вел себя, вел стол, не давал никому раскрыть рот… И, точно так, это и было бы, но…спросить что-то – вряд ли…Я бы у Кустурицы спросил…у Кустурицы именно, потому, что… потому, что мне близко это, вот:
- Слушай, посоветуй, че мне делать-то? Что мне снять бы? Что б ты мне посоветовал снять? Потому что мне очень нравится вот то, как ты работаешь! Кустурица – та свобода полета, птичьего, которому ты завидуешь…У человека есть крылья… у остальных есть быстрые ноги, быстрая голова, а Кустурица, в лучших своих роликах – человек с крыльями, че хочет, то и делает…А мы – ищем смысл жизни, копаемся в этом опять…
Фрагмент фильма «Храни меня, мой талисман»
Дізнатися більше про Романа Балаяна на:
Balayan.openua.net
Peoples.ru
Allbio.ru