Деньги царя Алексея

|  Июнь 2005, (№42)

версия для печати

Война — штука дорогая: эта истина банальна и вечно актуальна. В середине XVII в. царь Алексей Михайлович Романов после долгих колебаний все-таки решил вмешаться в военные действия войск гетмана Богдана Хмельницкого на юго-востоке Польско-Литовской империи (Речи Посполитой). Проблема финансирования этой кампании подвигла Москву на экзотическую финансовую реформу, имевшую самые неожиданные последствия…

Украинский фронт
Историк Василий Ключевский писал: «Финансы были едва ли не самым больным местом московского государственного порядка. (…) Потребности, вызванные учащенными, дорогими и редко удачными войнами, решительно перевешивали наличные средства правительства и оно терялось в догадках, как восстановить равновесие. Рать вконец заедала казну». За 20 лет до описываемых событий Россия потерпела фиаско в конфликте с Речью Посполитой и вынуждена была уступить обширные земли Смоленской и Северской земли по Днепру и его восточным притокам. Новая военная кампания утроила военный бюджет российского государства по сравнению с временами предшественника царя Алексея — Михаила Федоровича, родоначальника династии Романовых. Его сын на две украинско-белорусские кампании 1654-1655 гг. израсходовал уже до 18-20 млн.

По словам того же Ключевского, «нужда в деньгах сделала московских финансистов XVII в. необычайно изобретательными».

Талер, он же ефимок
В России при первых Романовых в свободном обращении отсутствовали золотые и крупные серебряные монеты местной чеканки. Ходячими номиналами были крохотные и невзрачные тоненькие денежки неправильной овальной формы и неуклюжей чеканки. Злые языки будущих времен назвали их «воши». Среди оных различались: серебряные копейки, деньги (полукопейки) и полушки (полуденьги). Рубль (100 копеек) и полтина (50 копеек) были сугубо счетными единицами, так как соответствующих монетных номиналов в обращении не было. За копейку на московских базарах XVII в. можно было купить курицу или 10 яиц. Каравайчик хлеба или шкалик водки («хлебного вина») стоили дешевле. На рынке покупатель средней руки обычно держал свои копеечные капиталы… во рту, за щекой, дабы уберечь от покушений многочисленных карманников.

Головной болью для московских финансистов было отсутствие в распоряжении правительства собственных источников денежного серебра. Русские копейки, деньги и полушки чаще всего изготавливались из… импортных серебряных монет, поступавших в Россию по каналам внешней торговли как с севера (прежде всего через Архангельский порт), так и с других территорий, в том числе украинских земель (последние находились в составе Речи Посполитой).

Важнейшим общеевропейским номиналом тогдашнего денежного хозяйства был серебряный талер (в Украине говорили «таляр»), который в России назывался ефимком. Это забавное слово имеет свою историю. Талер был впервые отчеканен в 1484 г. на тирольском монетном дворе в г. Халле как серебряный эквивалент золотого гульдена. Весил он 31,83 г. при содержании серебра — 29, 232 г. Поэтому сначала его называли «гульденгрош», или «гульдинер». После того как такие монеты начали чеканить восточнее, с 1500 г. в Саксонии, а около 1518 г. — в чешском городе Яхимове (по-немецки Иоахимсталь), за ними закрепилось название «иоахимсталер», или просто «талер». В 1556 г. Аугсбургский рейхстаг (представительское собрание) многочисленных королевств, княжеств и вольных городов немецких и сопредельных славянских земель установил строго нормированную массу талера в 29,23 г, при содержании серебра 22,89 г. С этого времени монета стала именоваться «рейхсталером» и по ее образцу начали чеканиться испанское песо, британская крона, французское экю и другие европейские номиналы.
В России XVI-XVII вв. йоахимсталер стал ефимком. Многие сотни таковых постоянно переплавлялись в серебряную проволоку, из которой и чеканились царские «воши». Конечно же, царская казна не забывала о коммерческом интересе. Реальный курс ефимка на рынке колебался в диапазоне 40-50 копеек. Но при переплавке велено было чеканить из одного талера 64 копейки. Таким образом казна получала существенную прибыль.

В XVII в. стали различать «любские ефимки» — полноценные немецкие талеры, чеканившиеся в богатом торговом порту Любеке и других городах, и «крыжовые ефимки» — голландские монеты несколько меньшего веса с характерным изображением креста («крыжа»). Первые царская казна скупала по полтине за штуку, считая 14 ефимков за фунт, а вторые по 16 алтын (48 копеек) за штуку. Соответственно, при переделке ефимка на сумму в 64 копейки чистая прибыль казны составляла 28%.

Начало инфляции
Начиная в 1654 г. войну за Украину, Белоруссию и возврат Смоленских и Северских владений, царь Алексей Михайлович дал добро на весьма рискованную реформаторскую операцию. Ее суть четко сформулирована в чуть более позднем документе — царском письме одному из воевод от 8 апреля 1657 г. Там сообщалось, что тремя годами ранее «сделаны ефимки рублевые, да ефимки же с признаками и четвертины — полуполтинники и медные полтинники, а алтынники и грошевики, медные копейки и деньги». «Фишками» реформы становилось, таким образом, изготовление крупных серебряных номиналов на основе ефимка и, главное, — введение медной монеты, достоинство которой должно быть тождественно денежному серебру. При этом разница в рыночной стоимости меди и серебра не учитывалась никак.

Указ о выпуске новых серебряных денег последовал 8 мая 1654 г., то есть всего несколько месяцев спустя после подписания Переяславского договора. Ефимки рублевые (они же рублевики) изготавливались путем… сбивания изображений и надписей с импортных талеров. Вместо них на одной стороне заготовок помещали изображение царя на скачущем коне со скипетром в руках, окруженное надписью «Божией милостию великий государь, царь и великий князь всея Великия и Малыя России», а на другой — герб в виде двуглавого орла в короне, дата по старорусскому стилю «Лета 7162» (от сотворения мира) и надпись «рубль». Для получения полуполтины ефимок разрезался на четыре части. На одной стороне каждого из таких треугольников также изображался царь-всадник, аналогичная дата и сокращенный титул «Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси».
Н

овые монеты вводились в оборот параллельно с употреблением привычного народу мелкого серебра. Казалось, должно было бы различать курс старых и новых денег, ведь обычный ефимок официально стоил 64 копейки, а не рубль! Приравнивание переделанных талеров к счетному рублю и полуполтине искусственно повышало их нарицательную ценность на 56,25% и, соответственно, на тот же процент понижало их реальный курс.

С денежной медью дело обстояло еще хлеще. Различные монеты достоинством от полтины, копейки и ниже велено было чеканить по «гигантоманскому» принципу: из пуда меди — на 400 рублей.
Медная копейка 1654 г. внешне повторяла прежнюю серебряную, оставаясь такой же крохотной монеткой, а полтинник был медным кружком размером с новый рублевик, но тоньше его. Таким образом, угроза неконтролируемой инфляции была налицо, однако подобные мысли и тем более соответствующая терминология тогдашним «экономистам» в голову не приходила.

Провал реформы
Последствия сказаться не замедлили. Ведь в новом рубле было значительно уменьшено содержание серебра, часть монетного серебра замещалась в обращении медью, причем последняя в приказном порядке уравнивалась по ценности с серебром. Ничтожные по реальной ценности медные деньги были ничем не обеспеченными номиналами, покупательная стоимость которых основывалась лишь на доверии к государеву правительству. Чеканка серебряных копеек официально прекратилась, но вся их ранее выпущенная масса оставалась в законном обращении наряду с медными копейками, точно такими же по виду и весу. Царские финансисты надеялись в связи с этим на дополнительный приток серебра в казну, поскольку все подати-налоги предполагалось принимать серебром.

Провал реформы обозначился очень быстро. Во-первых, она не была подготовлена технически. Оборудование монетных дворов в Москве, Новгороде и Пскове было отсталым, вся «техника» была основана на ручном труде, а «молотовые машины», построенные для производства новых рублей, постоянно ломались. Таким образом, крупной монеты как серебряной, так и медной в обращении постоянно не хватало. В итоге дело свелось только к безудержному выпуску одних медных копеек. Правда, сначала эти металлические «кредитки» пользовались полным доверием народа и ходили наравне с копеечным серебром. Но потом…

Во-вторых, тяжелая война за Украину продолжалась, казенные расходы возрастали, доходы падали — как падал и курс медной валюты по сравнению с наличным серебром. Финансовый крах был неизбежен. Спекуляция на разных курсах старых и новых стремительно обесценивавшихся денег совершенно расстроила рынок. Серебро «вымывалось». Зато появилась масса фальшивых копеек.

Богатые купцы, в том числе московские — специально уполномоченные правительством надзирать за порядком в медном деле, скупали медь, привозили ее на Денежный двор, переделывали в монету и увозили на собственные усадьбы. Эти «воровские деньги» придали инфляции космическую скорость. Разница в курсах медной и серебряной валюты началась с маржи в 4 копейки. В конце 1660 г. за серебряный рубль давали два медных, три года спустя уже 12, а вскоре и 15 (!) рублей медью. Соответственно, «галопировали» цены, нищал трудовой и ратный люд, а также часть купечества, занятая сугубо внутренней торговлей и не имевшая доступа к импортному серебру.

Медный бунт
Все это спровоцировало вооруженное восстание в Москве, известное под названием Медного бунта 1662 г., жестоко подавленного царскими стрельцами. Бунту предшествовал скандал, разразившийся в ходе следствия по поводу «медных» махинаций. Расследование показало, что плутни денежных мастеров и надзирателей за крупные взятки покрывала московская приказная администрация. Коррупционную чиновничью пирамиду «увенчивали»: тесть царя боярин Илья Милославский да муж царской тетки по матери думный дворянин Матюшкин, которым было поручено руководство медным денежным делом. Рядовые участники мошенничества были жестоко наказаны. Мастерам, купцам и приказным чиновникам отсекали руки и ноги, а также ссылали. Но на тестя царь только посердился, а дядю просто уволил от должности.

Безнаказанность государевой родни стала прямым поводом к бунту. Расклеенные по Москве воззвания обвиняли Милославского в измене. Пятитысячная толпа ринулась к резиденции Алексея в селе Коломенском и вынудила царя пообещать продолжить следствие и назначить суд над изменниками. Но когда к народу присоединилась новая толпа, требовавшая уже выдачи виновных для самосуда, государь кликнул вооруженных стрельцов и придворных, которые начали расправу над безоружными. Мятежников тысячами топили в Москве-реке или ссылали семействами в Сибирь на вечное поселение. В свою очередь, пострадала и царская семья — перепуганная царица хворала больше года.

Все это заставило правительство пойти на попятную и свернуть реформу. Указ 1663 г. восстанавливал серебряное денежное обращение и запрещал держать и пускать в оборот медные деньги, которые велено было или переливать в различные изделия, или приносить в казну, где за медный рубль платили сначала по 10 денег серебром, а потом только по 2 деньги. Выражаясь современным языком, государева казна признала себя банкротом, выплачивая своим кредиторам от 5 до 1 копейки за рубль. Точное количество медных денег, выпущенных в ходе реформы царя Алексея 1654-1663 гг., неведомо. Молва гласила, что только за первое пятилетие отчеканили 20 млн рублей, что, по заключению позднейших историков, эквивалентно 280 млн царских рублей начала ХХ в.

В итоге, после провала неуклюжей финансовой реформы царя Алексея, в России была восстановлена монетная система, бытовавшая там с 1534 г. и продержавшаяся еще почти полвека, вплоть до новых экономических преобразований, начатых сыном реформатора-неудачника — Петром Великим. И все же одно любопытное наследие денежных экспериментов Алексея Михайловича прочно вошло в российский быт второй половины XVII — первой половины XVIII в. — «ефимки с признаком» (т.е. русскими клеймами «царь-всадник» и «1655»). Этими деньгами еще в ходе реформы фактически заменили «провальные» серебряные неполновесные рубли, по обычной стоимости дореформенного ефимка в 64 копейки. Ими выдавали жалованье войскам, воевавшим с Речью Посполитой вплоть до заключения Андрусовского перемирия 1667 г. и последовавшего договора о «Вечном мире», разделившего украинские земли на Правобережье и Левобережье, оказавшееся под протекторатом России. Денежное обращение в пределах поначалу автономной левобережной Гетманщины отличалось от общероссийского. Здесь на протяжении второй половины XVII в. свободно ходили ефимки всех видов, в том числе и «ефимки с признаком». А московское правительство даже организовывало систематическую скупку монетного серебра на украинском рынке для пополнения государевой казны.

Обсудить на форуме