№ 25 (400) Суббота, 6 - 12 Июля 2002 года
http://www.zerkalo-nedeli.com

НА ПЕРЕСЕЧЕНИИ ИНТЕРЕСОВ

Анатолий ГАЛЬЧИНСКИЙ

Так сложилось, что в Украине до сих пор окончательно не сформировалась модель общественных трансформаций. Этому препятствовал экономический кризис, который деформирует общественные отношения, лишает их системной определенности. Попыткой определиться в этом вопросе является президентское Послание “Европейский выбор”. Своеобразие этого документа состоит в обосновании, с одной стороны, модели социально-экономических преобразований, с другой — инструментов реализации евроинтеграционного курса нашего государства. Очевидно, что и первая, и вторая позиции касаются сложного комплекса общественных, в т.ч. геополитических, противоречий и интересов. Эта статья является попыткой автора изложить собственные взгляды на некоторые аспекты этих противоречий.

Необходимость коррекции действующей модели развития

Чрезвычайно важным фактором консолидации нации является то, что во время выборов все политические силы, прошедшие в парламент, высказались за поддержку евроинтеграционного курса Украины. Но такая позиция не исключает неоднозначность логики реализации этой цели. Это касается не только полярности левых и крайних правых взглядов. Два противоположных по сути подхода выкристаллизовываются и в позициях центристских сил. Один из них сводится к формуле — в Европу на основе созданной еще в 1992 г. неолиберальной модели рыночных преобразований, энергичного исправления допущенных при ее реализации ошибок и деформаций. Другая формула сводится к следующему: евроинтеграционный процесс должен сопровождаться принципиальным изменением парадигмы развития — утверждением институционной модели рыночных преобразований, основанных на принципах дирижизма, которые сочетаются с элементами сильного государственного регулирования. Мало у кого возникают сомнения, что ющенковский блок “Наша Украина” — сторонник неолиберальной идеологии, в соответствии с которой украинский путь приобщения к западноевропейским ценностям должен обязательно проходить через американские ворота.

Имеется в виду реанимация хорошо известной читателю модели трансформации, которая базируется на принципах так называемого “Вашингтонского консенсуса” и утверждалась в течение всего предыдущего периода не только у нас, но и во многих других странах с переходной экономикой. Так сложилось, что Европа, в сущности, отдала инициативу США в плане влияния этого государства на определение логики трансформационных процессов на постсоветском пространстве, в т.ч. и в Украине. Под непосредственной опекой МВФ они осуществлялись по латиноамериканскому сценарию. Так называемые “матрицы реформ”, которые нам назойливо рекомендовались, были идентичны латиноамериканским. Многие внутренние противоречия трансформационных процессов, с которыми столкнулась наша экономика, органично обусловлены этим фактором. Постсоветский мир, в т.ч. Украина, мог бы стать совершенно другим при осуществлении трансформационных процессов по иному сценарию. США больше всего боялись, что постгорбачевская Россия пойдет путем Китая. Поэтому ей фактически была навязана апробированная в Латинской Америке модель трансформации, по которой системные реформы (даже при их эффективной реализации) оставляют страну в пределах периферийной зоны. Речь идет о модели, фактически отрицающей возможность вертикальной миграции стран с нижнего этажа развития на верхние. Такая миграция становится возможной только для ограниченного круга государств. Показательны следующие данные. Как отмечает профессор Массачусетского технологического института Руде Дорнбуш, в течение последних 20 лет годовой прирост ВВП из расчета на душу населения в странах Латинской Америки составлял всего 0,35%. При таких темпах развития экономике, чтобы вырасти вдвое, потребуется 200 лет. Латиноамериканская модель имеет несколько базовых признаков: узкий внутренний рынок и преимущественно экспортная ориентация экономики, ее высокая внешнедолговая зависимость, глубокая стратификация населения; фактическое отсутствие среднего класса и в то же время — господствующие позиции кланово-олигархического капитала, что делает невозможным формирование основных принципов гражданского общества и социальной базы демократического развития.

Все эти признаки, возможно, даже в более искаженных формах, присущи украинскому обществу. Мы все время связывали перечисленные деформации с экономическим кризисом. Как уже отмечалось, кризис действительно деформирует социально-экономическую и политическую структуры общества. Но факты убедительно доказывают и другое: деформации, происшедшие в предыдущий период, углубляются и в условиях экономического роста. Они во все большей степени приобретают не только устойчивость, но и системные признаки.

Продолжается доведенная до предела дифференциация доходов населения. Углубляется зависимость бизнеса от чиновничества, сращивание власти и собственности. Новая волна перераспределения собственности создает благоприятную почву для расширенного воспроизведения олигархизации общества. Ни для кого не секрет, что своеобразным инкубатором этого процесса выступает депутатский корпус. Позиции двух ведущих блоков парламента — “Нашей Украины” и “Единой Украины” — по этому принципиальному вопросу практически не отличаются, по крайней мере я этих различий не вижу. Заинтересованный в фактическом сохранении в обществе статус-кво, олигархический капитал превращается во все более консервативную силу общества, которая по своей сути объективно является антиподом демократии и гражданского общества, а следовательно, и сближения Украины и Европы. Не случайно кое-кто из известных политиков готов уже поставить крест на соответствующих преобразованиях, считая их на нынешнем этапе развития бесперспективными. Ясно, что все это требует глубокой коррекции. Стратегия “Европейский выбор” — это, в сущности, путеводитель, ориентирующий общество, в каком направлении и как нам следует двигаться дальше в этих вопросах.

Преимущества западноевропейской модели

Определяя пути исправления сложившейся ситуации, мы откровенно заявляем, что отдаем предпочтение западноевропейской или, точнее, рейнской модели, которая намного более социальна, чем североамериканская, и поэтому она для нас ближе, привлекательнее, чем североамериканская. Она органично объединяет в себе три компонента — реальную демократию, гражданское общество и не просто рыночную, а социально-рыночную экономику, которая строится на принципах верховенства права и обеспечения прав человека.

Таким образом, в понятии “западная модель” в качестве своеобразного эталона осуществляемых преобразований выкристаллизовывается наиболее рациональное зерно — западноевропейские ценности. Речь идет о ценностях Макса Вебера и Людвига Эрхарда, на основе которых сформировались главные, в моем понимании, и наиболее привлекательные для нас черты западноевропейского общества.

Мы осознаем и то, что западноевропейская модель является сейчас и, бесспорно, останется в будущем высочайшим достижением современного цивилизационного развития, что в условиях становления постиндустриального общества она имеет намного более весомый потенциал поступательного развития, чем американская. Но самое привлекательное для нас — существенное отличие парадигмы отношений европейских стран со странами периферии. Эти отношения коренным образом отличаются от малоэффективного имперского (лобового) гегемонизма США. Они строятся на принципах максимальной гармонизации глобальных и национальных интересов. Базовый принцип ЕС — сохранение в интеграционном процессе национальной идентичности и многообразия культур. Для Украинского государства, которое пока только утверждает собственный суверенитет и независимость, рассматривает евроинтеграцию как основу национальной самоидентификации, — этот принцип является едва ли не важнейшей ценностью.

Чего мы ждем от наших западных партнеров? Наша позиция в затронутых вопросах четкая, прозрачная, честная и в то же время взвешенная. Мы говорим: для Украины евроинтеграция — это, с одной стороны, модель внутренних преобразований, с другой — утверждение зоны свободной торговли, таможенный союз, в перспективе — валютная интеграция, сначала ассоциированное, а затем полноправное членство в ЕС. Такую схему поэтапных решений мы предлагаем западным партнерам. Мы подчеркиваем, что это наш принципиальный выбор. В то же время мы видим имеющиеся здесь трудности, не преувеличиваем своих возможностей. Сейчас доля Украины в экономике Евросоюза незначительна. Но за десять лет ситуация может существенно измениться. Как доказывает мировая практика, десятилетний цикл экономических преобразований при соответствующей концентрации усилий может дать вполне реальные результаты. В связи с этим мы призываем: давайте активизируем переговорный процесс, начнем вместе (при наличии взаимной заинтересованности) искать наиболее эффективные пути и механизмы разрешения интеграционных проблем. Для нас очень важно увидеть, какой будет ответная реакция, в том числе и по поводу провозглашаемой конечной цели — возможности в перспективе обретения Украиной полноправного членства в ЕС. Украине сейчас крайне нужны такие политические сигналы.

И еще об одном. Отрабатывая стратегию следующего десятилетия, мы исходим из того, что не должны идти путем слепого копирования чужой модели евроинтеграции — польской или балтийской, в которых сейчас рельефно проявляются не только положительные, но и достаточно серьезные проблемные вопросы. В президентском Послании предложена принципиально новая модель соответствующей стратегии, органично объединяющая в себе три базовые позиции. Речь идет, во-первых, об освоении (в течение следующего десятилетия) инновационной модели экономических преобразований. Наш лозунг: “В Европу на основе инновационного пути развития”. Во-вторых, главным в социальной сфере должно стать формирование среднего класса — основного носителя демократии и политической стабильности общества. Необходимо понимать, что средний класс — это и основная социальная база евроинтеграционного курса. Нужно стимулировать ее становление. И

в-третьих, не демонтаж государства, как это предписывается принципами “Вашингтонского консенсуса”, а существенное повышение его дееспособности. Государство — основной субъект реализации евроинтеграционного процесса, и поэтому нужны эффективные шаги, направленные на серьезное повышение его дееспособности.

Мы, Россия и США

Следующая принципиальная проблема касается соотношения еврокурса Украины и наших отношений с Российской Федерацией. Речь идет, в частности, об отношении к известной позиции “В Европу вместе с Россией”, имеющей немало сторонников и отстаиваемой довольно влиятельными политическими силами. В этом вопросе наша позиция четкая и прозрачная. Мы исходим из того, что Россия — крупная европейская страна. Она играет и будет играть в перспективе все большую роль в европейской политике. Европа также заинтересована в углублении сотрудничества с Россией во всех сферах общественных отношений — в сфере экономики, политики, военного сотрудничества и гуманитарных отношений. Как и Украина, Россия вполне естественно стремится интегрироваться в европейское экономическое пространство. В конце 1998 г. ратифицировано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Российской Федерацией и ЕС, а в 1999 г. — Стратегия развития отношений Российской Федерации с ЕС. С учетом этих обстоятельств российское направление и в дальнейшем будет оставаться одним из краеугольных камней украинской внешней политики. Более того, углубление наших связей с Россией — это, в сущности, одна из объективных предпосылок реализации европейской политики Украины, органическая составная евроинтеграционного процесса. В этом направлении внешнеэкономических отношений Украины существуют чрезвычайно широкие потенциальные возможности, которые обязательно будут реализовываться. Важно учитывать и то, что главными действующими лицами в этих отношениях во все большей степени становятся не государство и его институты, а непосредственно деловые партнеры. Это же касается и нашего сотрудничества с другими государствами СНГ. Мы исходим из того, что институционная конструкция экономического сотрудничества в пределах СНГ пока окончательно не сформировалась. Наивно считать, что это можно было сделать всего за десять лет после размежевания. Требуется время прежде всего для заживления ран. Убежден, что в таком ходе событий объективно заинтересован и Запад. Отгороженная каменной стеной от своих восточных соседей, Украина может оказаться неинтересной для Запада.

В то же время крайне важно учитывать и следующее. Стратегия наших отношений с Россией должна определяться курсом европейской интеграции Украины. Необходимо учитывать и то, что Россия будет развивать свои отношения с Евросоюзом в несколько ином формате. Наши государства ставят перед собой разные цели и поэтому будут использовать в интеграционном процессе разные механизмы. Для России интеграция в европейское экономическое пространство — это прежде всего вопрос взаимовыгодной экономической кооперации. Россия не ставит вопрос членства в ЕС. Она претендует на статус самостоятельного центра интеграции независимых государств на постсоветском пространстве. Позволю себе высказать предположение, что такая претензия все больше корреспондируется с интересами США, которые после трагических событий 11 сентября взяли вполне определенный курс на заметное сближение с Россией. Создается впечатление, что американцы, в сущности, уже продекларировали “право” России на “новое” лидерство, включив для этого зеленый свет. Как отмечает влиятельный российский журнал “Эксперт”, “американцы с нашей (российской. — А.Г.) помощью хотят навести глобальный порядок и ликвидировать внешние угрозы, способные дестабилизировать или даже ликвидировать мировую экономическую систему, на вершине которой находятся США” (“Эксперт”, № 21, 3 июня 2002, с.13). Но дело не только в этом. Новые акценты политики США — Россия следует рассматривать и в контексте глубинных геополитических противоречий США — Евросоюз, в которых стратегическое преимущество в последнее время все больше переходит к странам “старого мира”. Одним из индикаторов этого является изменение соотношения доллар—евро в пользу последнего. Сближение с Россией, особенно в случае утверждения ее фактического лидерства на постсоветском пространстве, где одним из ключевых звеньев является Украина, способно не только изменить эту тенденцию, но и заметно усилить позицию США в этом противостоянии.

Это подтверждают и результаты саммита G-8, состоявшегося 26—27 июня в Канаде. Саммит продемонстрировал тенденцию к устойчивому российско-американскому сближению, к формированию новой политической парадигмы их отношений — созданию латентного союза, фундаментом которого будут общие мотивации или интересы в следующих сферах: 1) взаимоподдержка геополитических ролей и вероятное тяготение к воссозданию “двухполюсного мира”; 2) противодействие политическому экстремизму и международному терроризму; 3) признание приоритетного права России на доминирование на геополитическом пространстве СНГ; 4) усиление влияния на политику стран Европы (ЕС).

С учетом всего этого мы не имеем права упрощать проблему соотношения наших интересов и интересов США и России в вопросах евроинтеграции. Они не столь прозрачны и однозначны, как это кажется на первый взгляд. Следует руководствоваться тем, что при декларативной лояльности к евроинтеграционным устремлениям Украины и при одновременной активизации собственных устремлений в этом направлении стратегическим интересом России остается задача любой ценой удержать наше государство в зоне своего влияния. С этой целью используются прежде всего инструменты экономического давления. Речь, в частности, об обеспечении любой ценой членства Украины в ЕврАзЭС. Но не следует забывать, что для России ЕврАзЭС в своей основе — чисто геополитический проект. По моему мнению, нынешний статус наблюдателя в ЕврАзЭС является для Украины оптимальным. Статус наблюдателя в ЕврАзЭС не исключает возможность участия Украины в зоне свободной торговли с соответствующими странами. Более того, наше государство выступает за образование уже в ближайшей перспективе зоны свободной торговли, куда фактически входила бы вся Западная, Центральная и Восточная Европа, в том числе и Украина, Россия и некоторые другие страны постсоветского пространства. Это также одна из принципиальных позиций внешнеполитического курса Украины.

Активизируется экспансия российского капитала. По оценкам журнала “Эксперт”, опубликованным еще в сентябре 2001 г., “после окончательного завершения приватизации примерно 60% украинских предприятий будут принадлежать российскому капиталу”. В феврале 2002 г. этот прогноз был скорректирован в сторону увеличения. Эксперты журнала считают, что до 2005 г. 70% производимой в Украине продукции будет выпускаться с участием российского капитала (“Эксперт”, 11 февраля 2002, № 6, с.41). Но при всем этом Россия была и, к сожалению, остается для Украины наиболее нестабильным и непредсказуемым экономическим, в том числе торговым, партнером. Не думаю, что речь здесь идет о российской ментальности. Показательна следующая статистика: за пять месяцев текущего года объем украинского экспорта в Российскую Федерацию уменьшился почти на треть, в то время как в западные страны — вырос на 14,7%. Соответственно уменьшилась доля России в общем объеме нашего экспорта с 24,4 до 16,6%. Скорее всего, это результат сохраняющейся до сих пор противоречивости позиции Кремля во всем комплексе вопросов экономических отношений между нашими государствами.

Такой же противоречивостью отличается и отношение США к евроинтеграционному курсу Украины. Официальные лица этой страны неоднократно публично заявляли о поддержке европейского выбора Украины. Между тем очевидно и противоположное. Как свидетельствуют отдельные факты, в новой геополитической ситуации США проявляют все большую заинтересованность в противоположном — в сближении Украины с Россией. Разумеется, этот процесс еще не приобрел окончательные очертания. Но можно предположить, что черный пиар, во все больших дозах доставляемый через океан, направлен на то, чтобы любой ценой оттолкнуть нас от Европы и бросить в еще более тесные объятия России.

Как реагировать на это Украине?