О репутации банков
    — Что вам известно о так называемых “черных” списках украинских банков?
    — В Украине за рядом банков из первой тридцатки закрепился имидж организаций, не брезгующих никакими грязными методами как при зарабатывании прибыли, так и при работе с заемщиками. Но эта информация циркулирует только внутри банковского сообщества и не выходит наружу.
    — “Черные” списки стали настоящим дамокловым мечом для банков?
    — В Украине это еще не очевидно. В России — да. Во время июльского кризиса 2004 г. в России появились сообщения о попытках шантажа руководителей отдельных банков: им угрожали компании, которые готовы были привести в действие механизм “черного” пиара. По словам президента банка “Авангард”, шантажировали его лично и банк, “угрожая организовать кампанию в СМИ, если банк не заплатит $2 млн”. За отказом согласиться с требованиями шантажистов последовала кампания в СМИ против банка, вследствие чего он понес серьезные убытки. Отток вкладов населения за июнь из “Авангарда” составил $10 млн, и это при том, что всего было вложено $60 млн.
    — Штрафные или плохие оценки, выставленные НБУ банку, могут “похоронить” банк?
    — Вопрос очень деликатный. Действительно, наказание за незначительные нарушения может обернуться для банка большими проблемами. Это может вызвать панику и отток клиентов. В то же время недосказанность, намеки в адрес провинившихся банков органами надзора, как это случилось в России летом 2004 г., могут спровоцировать начало общего кризиса доверия в финансовом секторе. В случае с российским Сод­бизнесбанком действие лицензии Центробанк приостановил уже после выявления правоохранительными органами причастности владельцев к отмыванию “криминальных” денег. Знаете, я уверен, что даже надежный банк может “похоронить” очередь вкладчиков перед кассой.
    — Вам не кажется, что в нашей стране риск испортить репутацию в последнее время становится очень реальным для банков?
    — Да, в Украине есть примеры, когда банки, испытывая серьезную нехватку ликвидных средств, спешили поднимать ставки, явно превышающие чистый доход от размещения ресурсов. Заканчивалось это созданием финансовых пирамид и последующим крахом. Подобная ситуация наблюдается и в России. Например, печально известный Содбизнесбанк был лидером по темпам прироста вкладов и по уровню ставок по депозитам, но при этом население даже не знало, что банк имеет репутацию пособника в отмывании денег.
    На развивающихся рынках годами могут существовать банки, за которыми закрепилась дурная слава или репутация слишком рискованных субъектов хозяйствования. Пообщайтесь с дилерами, и вы узнаете, что на рынке есть 4-5 ненадежных банков. Эти банки имеют очень низкий уровень доверия, и ничего удивительного, если они когда-нибудь грохнутся.
    — Получается, что о проблемах банков знают все, кроме вкладчиков. Может, государству стоило бы взять и опубликовать перечень неблагонадежных финучреждений, чтобы остальным было неповадно?
    — Мне кажется, что публикация списка проблемных банков лишит их шанса выйти из кризиса. Конечно, вкладчики имеют право на полную и достоверную информацию. Может быть, для работы с жалобами потребителей банковских продуктов в стране необходим специальный орган.

О политической крыше
    — А вы можете объяснить, почему банкиры, зная о существовании “плохих” банков, продолжают с ними сотрудничать?
    — В бизнесе часто приходится сотрудничать с теми, кого не уважаешь. Зачастую плохая репутация компенсируется политической крышей. Но поверьте, это не может продолжаться вечно. На практике каждый банк имеет свою персональную шкалу доверия к “коллегам”, что выражается в установлении лимитов на выдачу межбанковских кредитов. Показательно, что на появление информации о конфликте акционеров или санкции со стороны органов надзора реагируют быстрее и беспощаднее именно банки-контрагенты. Двум крупным украинским банкам пришлось приложить немалые усилия, чтобы восстановить свою ликвидность после публикации прошлым летом сообщений о конфликтах между собственниками.
    — Но крах одного, пусть даже небольшого, банка может обернуться кризисом для всей банковской системы…
    — Никогда нельзя гарантировать, что в условиях нервозности или нестабильности кто-то не запустит очередную порцию “черного” пиара, чтобы подорвать определенную структуру, например, питающую чью-то предвыборную кампанию. Кроме того, именно подрыв репутации может привести к резкому снижению стоимости компании. Что происходит с банком, который облили грязью? Если собственник захочет избавиться от банка с “подорванной” репутацией, на рынке ему предложат просто символическую цену. По таким ценам продавать смешно.
    Я заметил такую особенность: и в России, и в Украине публику пугала не столько причастность банка к отмыванию “грязных” денег, сколько угрозы органов надзора применить в отношении этого банка санкции.

Как вычислить ненадежный банк
    — Какие внешние признаки могут свидетельствовать о ненадежности банка?
    — Многие украинские банки с гордостью отмечают высокую динамику роста активов — более 40% в год, что в западной практике считается признаком надвигающейся угрозой: такой банк неизбежно сталкивается с проблемой роста капитализации.
В истории украинских банков были прецеденты, когда о наступающем кризисе свидетельствовали политизация банка, задержки в платежах. У западных банкиров могут вызвать тревогу фонтан в офисе, мраморные фасады с кариатидами и т. п. Оценивая банк, всегда надо обращать внимание на перемены в составе правления: откуда пришли новые руководители, почему ушли прежние, часто ли сменяются первые лица?
    Самой достоверной информацией о надежности банков обладает НБУ, который их мониторит, в том числе и на предмет соблюдения экономических нормативов.
    — Но это ведь закрытая информация! Наши вкладчики не могут знать правды: нарушил банк нормативы или нет…
    — Это проблема прозрачности банковской системы.
    — Насколько репутация банка зависит от репутации его руководства и акционеров?
    — Мне кажется, что репутация первых лиц чрезвычайно важна и в связи с усиливающейся тенденцией к консолидации банков: “чистый” банк дороже стоит, чем “грязный” или с проблемной репутацией. Размер активов здесь может иметь второстепенное значение. Люди несут деньги в банк, доверяя не какой-то безликой машине, а ее коллективу и руководителям. Ведь, в принципе, банкиру верят на слово, оставляя деньги в банке.
    — Как вы думаете, Нацбанк заинтересован в том, чтобы в Украине состоялся показательный процесс в отношении какого-нибудь банка — “мойщика грязных” денег? Или ему все же дороже сохранить имидж всей системы?
    — Было бы примитивно считать, что кто-то захочет спровоцировать кризис доверия к банкам “публичной поркой”. Другое дело, когда сам банк будет умышленно отказываться от сотрудничества с органами регулирования и надзора. Обратитесь к квалифицированным юристам и вам пояснят, насколько сложно инициировать такой показательный процесс.
    — То есть вы считаете, что до февраля, когда FATF будет рассматривать результаты борьбы с отмыванием денег в Украине, государству невыгодно жертвовать одним из банков?
    — Выскажу сугубо личное мнение. Нельзя приносить в жертву банк с его клиентами, вкладчиками и инвесторами. Да, очень важно публично раскрыть результаты расследования и выявления нарушений с принятием мер по исправлению ситуации. Это, например, было сделано в США в отношении банков, принадлежащих группе ABN Amro и Union Bank of California.

Как акционеры подрывают банк
    — Сейчас во многих банках очень слабая система оценки рисков. Должен ли орган надзора более жестко регламентировать работу системы банковского риск-менеджмента?
    — К сожалению, во многих банках риск-менеджмент оставался чем-то чужеродным, входящим в противоречие с интересами бизнеса. Мне доводилось часто видеть, как в конкретном банке разработаны одни процедуры кредитования, а на практике решения принимаются по-другому: кредитный анализ проводится необъективно, иногда даже задним числом, решение принимает только одно лицо, а не коллегиум, хотя на бумаге — все нормально. Такие банки работают, придерживаясь двойных стандартов.
НБУ не лишает банки возможности искать и применять оптимальные подходы в управлении, предоставляет свободу поиска. Но в определенных рамках.
    — Вы считаете, что не Нацбанк должен отвечать за присутствие повышенных рисков в системе, а сами банки?
    — Думаю, что НБУ не только осознает, но и принимает на себя ответственность за финансовую стабильность, за надежную работу банковской системы. В то же время акционеры банка должны сами обеспокоиться состоянием дел в банке. Но проблема еще и в другом: пока в Украине не создана цивилизованная система корпоративного управления в банках, невозможно говорить о передовой системе риск-менеджмента.

С банкиром беседовал Алексей Комаха.
Фото: Валерий Тихонов