Девять подростков из Бершадского района собрались в доме одного из них. Праздновали Крещенье в селе Флорино недалеко от райцентра. Когда часть компании уже разошлась, возник конфликт Вадима с Максимом и Андреем. Ребята вытащили Вадима на улицу. Там его избивали, выбили глаз. Потом вынули из кроссовки шнурок и им душили. Напоследок проткнули тело палкой и бросили в канализационный люк. На третий день о приключении проговорился один из участников пирушки Вадим Кирсицкий.

Андрея Трохименко задержали дома. Максима Газизова поймали на пути к аэропорту Борисполь, откуда тот собирался лететь в Россию к родителям. Сначала Андрей обвинял Максима. Потом взял вину на себя.

Фото Вадима Хабибулина из школьного выпускного альбома 2004 года

Перед помещением суда группами стоят родственники. Самая большая — родители, родня и знакомые Андрея Трохименко. 38-летняя тетя Максима вместе с его двоюродной бабушкой стоят в стороне. Мать покойного Вадима сидит одна на бетонных перилах возле лестницы.

Подъезжает легковушка с милицейскими номерами. В наручниках выводят высокого брюнета — Андрея Трохименко и низкого мускулистого Максима Газизова. Родственники заходят в суд.

В клетке подозреваемых Максим тихо рассказывает тете о тюрьме. Возле Андрея собирается очередь — родители, одноклассники, соседи. Отец передает ему очки, бывший одноклассник протягивает сквозь решетку фотографии.

— Как же я вас всех давно не видел, — говорит Трохименко. — Домой хочу, прямо не могу.

Родители упрекают Андрея, что тот изменил показания и взял вину на себя.

— Так лучче, — вздыхает Андрей и клонит голову. — Адвокат сказала, шо за групповое больше дают.

— Легче? — возмущается мачеха Екатерина, 51 год. — Кому? А отцу и маме легче? Ты же знаешь, дома шестеро малых детей, мы с папой копейки зарабатываем, с чего тебе передачи носить!

Трохименки воспитывают четырех детей и шестерых внуков, перебиваются разовыми подработками в селе.

Девушка Андрея 18-летняя Елена Медецкая отходит от клетки и садится на скамью.

— Он мне говорил, что возьмет всю вину на себя. Щас все делают деньги. Наверно, те, — машет в сторону тети Максима, — откупились.

— Мне мама Вадима сказала, шоб я ей 25 тысяч дала, — перебивает мачеха Андрея. — Слышала, шо Газизовы за 50 тысяч гривен откупились. Нас попросили не добиваться, чтобы Максим с Андреем вместе наказанными были. Своего они вытянут.

— Со мной Газизовы не хотят разговаривать, — добавляет отец Андрея Владислав Трохименко, 48 лет. — Его отец на нефтевышке в Нижневартовске работает, копейку имеет.

Судья рассматривает версию, по которой Вадима убили из-за долга в 100 грн. Инициатором был Андрей. Селяне и родня в это не верят.

— Потому что все из-за той девки случилось, Алены Гусачки. Она такая, что любое... — говорит Елена Медецкая. — Ну, это за нее ребята якобы подрались. Это она Вадима домой не пускала, когда тот вечером собрался уходить. А теперь придумали какой-то долг. Ну разве за 100 гривен убивают?

Мать погибшего сидит в стороне в другом конце зала. Она тоже уверенна, что причиной ссоры была девушка.

— Все эта девушка Алена из Флерина, — говорит женщина. — Сын ходил к ней с месяц. Она была у меня, я ее выгнала. Украла мою подводку для глаз, которую Вадим купил. Я потом подводку нашла в ее сумочке.

Мать убитого Елена Хабибулина смотрит в одну точку.

— И чего взял всю вину на себя? — рассуждает. — Видно же, кто виноват. Я прочитала 246 страниц с адвокатом, там все из-за ревностности. На самом деле, они оба меняют показания. Пишут, что Вадим был должен им деньги.

20-летняя Елена Гусак, из-за которой произошла ссора, на суд не пришла. Мы с ней встретились на ее новой работе в бершадском кафе. Елена — невысокая стройная брюнетка с большой грудью, одетая в обтягивающую кофточку и короткую юбку.

— Не знаю, чего поссорились, я в доме была, — сдерживает дрожь губ Елена. — Я с Вадимом не встречалась, он просто приходил. В тот вечер оба ребята были пьяные, Вадим тоже выпивший. Деньги должен был.

Елена живет в Флорино из отцом-пьяницей. Ее мать давно умерла. О кражах, за которые ее не раз ловили на рынке, рассказывать не хочет.

После суда все расходятся.

— Я удивляюсь, как Максим в тот дом вообще зашел, — говорит его двоюродная бабушка 74-летняя Лидия Климова. — Он же чистюля, второй раз полотенцем не вытрется.

К Оксане Газизовой подходит адвокат Тамара Плахотнюк, шепчет:

— Наш мальчик попадает под амнистию!

Отец Максима Василий Газизов выплатил матери убитого Вадима 7 тыс. грн компенсации за похороны и пообещал дать 12 тыс. грн на памятник. Семя Трохименко платить отказалась.