Мир пуст. И всё движение, и звуки – лишь иллюзия присутствия. Это нечто иное. Как мёртвая, холодная картинка. Нет ни людей, ни приведений. Выдуманы нами самими родные и друзья, для успокоения беспомощной души. Выдуманы кумиры и великие предки. Выдумано прошлое счастье и выдумано ожидание счастья в будущем. Ничего не было. Есть один неподвижный миг. Нам страшно, поэтому мы выдумываем…

Мы выдумываем искусство и наслаждения. Выдумываем восход и закат, чтобы выдумать восхищение ими. Выдумываем развлечения, алкоголь, наркотики чтобы выдумать забвение. Всё только для того, чтобы отвлечься от пустоты и боли одиночества. Мы выдумали даже физическую боль, чтобы отвлечься от боли душевной.

За этой мёртвой и холодной картиной – жестокий Бог бесстрастным взглядом смотрит на наши выдумки и попытки спастись от этой пустоты. Подозреваю, что и создано ничего не было. Ни Земли, ни неба, ни воды, ни суши… Ничего ни из чего не происходит. Ничего и не произошло, и не родилось. Все нарисовано ничем по ничему для нечего. Не будет конца света. Мы и так в точке ноль.

Даже вернувшись из депрессии и злобы на всё живое, вещи остаются на своих местах. Откинем абстракции. Друзья – попытка развлечь (отвлечь) себя (не себя любимого, а просто себя одного). Встречи с девушками, секс с ними – онанизм. Нет никакой разницы. Дрочим на картинки. На хорошие, реалистичные картинки. Сами с собой, короче.

Будем честными: мы никогда никого и не любили. Нам страшно, и мы это выдумали (любовь в смысле). Мы страстно симулируем любовь, чтобы не потерять наивную надежду, что и нас любят. По существу – что есть ещё кто-то, кроме нас.

Матери интенсивно отдают все силы детям наивно полагая, что и они будут любимы до смерти (пустые надежды). Как первобытный человек насиловал себя, симулируя любовь к деревянным божкам (с надеждой на взаимность), так и мы – с псевдолюбимыми.

Поэтому нас так влекут звёзды и солнце, будоражат наши души. В бесконечном расстоянии - бесконечно разочарование.

И пишем мы с надеждой, что кому-то это будет нужно. Хотя на самом деле пишем для себя. Ведь больше никого нет.