 |
|
Чары Ворот Шайтана.
© Паша Швед. -
Я ничё, я тока за. В спортзале я еще с ноября бегаю, © Gene Ковалевский.
Прогулялся с ревизией на задворки, к Паше. Жив, курилка, и даже довольно сопит, чуть побледневшее "дышало" из-под полиэтилена выпростав. Свершить в качестве утренней зарядки круг почёта вокруг метеостанции, что ли? Пожалуй, да. С утра Чёрный Бий выглядит не так эстетично, как вечером - всё какое-то плоское. Бледная немощь неба сливается с подёрнутыми дымкой сосновыми лесами на севере. Вяло змеится на юго-запад заманившая нас сюда дорога. Всё остальное - двухмерные, похожие на небрежно прорисованные мультипликационные волны, холмы. Одна радость - живописные развалюшки и сарайчики вокруг. Только "Команда" их почему-то как цель фотоохоты не воспринимает... Славик в борьбе с ночным холодом оголодал нешутейно. Грозно потрясая очередной 500+ граммовой банкой тушёнки, принуждает Лену готовить разом целый килограмм риса. Едва народившееся желание "куда-то идти" раздавлено насмерть завтраком и контрольно утоплено в обильном чае. Паша собирает денюжку "за постой" - по 10 гривен с чела плюс ещё пятадцать за хлеб и водку. 9.03 Свершив насилие над собой-любимым, пакую рюкзак и, вдохновляя остальных личным примером, выдвигаюсь на улицу. Предвосхищая отбытие, появляется суперинтендант-Гена с неизменной чашечкой кофе в руках. - Хорошие у вас рюкзаки. С такими ходить и ходить. Можно то оно, конечно, можно, но не хочется - аж жуть. Причём всем, без исключения. Паша достаёт сигарету, Gene "забивает косячок". В смысле трубочку. Блестя тёмными глазищами и трепеща крыльями длинных узких ноздрей, из ниоткуда материализуется давешний "клоун". Что, ароматного табачка захотелось? Ну отсыпай, родной, тем более, что у тебя хватило сообразительности пусть косвенно, но всё-таки извиниться: - Этот всё портвейн... я вчера не в себе был. 9.28 Суперинтендант-Гена на прощанье приглашает приезжать ещё, обещает погрузить в любую из 600 зарегистрированных в Кадастре пещер - на наш выбор. Ставлю галочку на память: кроме игрушечной Терпи-Кобы карабийский карст для нас "суб-терра инкогнита".
10.09 Высота - 976 метров. Крестец Динозавра. Кроме собственно тригопункта, вокруг ничего примечательного. На севере ощетинились пики полутора десятков мачт-антенн - та самая загадочная В/Ч, о которой толковал в прошлом году генеральский матерщинный дедок. На востоке и западе - невнятная холмистость. На юге трёхгорбится подёрнутый дымкой хребет Белая - Тай-Коба - Кара-Тау. Чего пришли, спрашивается? Да так, точечку на GPS отметить. В сочные бутоны алых пионов пальчиками потыкать. Листочками их резными, на укроп до неприличия похожими, повосторгаться. Невооружённым взглядом на брачные игры трёх пригоршен божьих коровок посмотреть, а в бинокль - на то, что спелики в лагере под самым "Динозавром" себе на завтрак готовят. Паша вдруг начинает пристально изучать карту, заставляя меня сначала указать ему, который именно из восточных холмов гора Иртыш, а затем - "где у тебя* север". * Это "у тебя" я неспроста выделил. Всё выполняется в легко узнаваемой тональности "суровых сибирских мужиков с тяжёлыми топорами" из тех, что надёжность и производительность новейшей японской микропрограммной лесопилки ломиком железным, отечественным, тестировали.
- На
карте Иртыш весь лесом покрыт, а GPS твой на лысую
вершину указывает! - А-а-а, @ля-я!!! :-D ...довольно погрозив окончательно дезориентированному GPS похожими на сардельки пальцами, "суровые сибирские мужики" улыбнулись в виртуальные окладистые бороды, подняли с земли свои тяжёлые рюкзаки и пошли дальше топтать Караби... * * * Это Паше, как вперёд смотрящему, принципиально, которая из вершин Иртыш. У меня в ту-ду листе значится "пересечь Караби", а Иртыш там, или Обь с Енисеем и Леной в одном флаконе по пути встретятся - некритично. Главное - чтобы в кайф. На глаз до "лесистой" ипостаси Иртыша километра 2.5, ну может быть 3. Но ходить Караби "азимутально" хлопотно. Поэтому Паша в качестве живого ориентира выдвигается метров на 200 вперёд, в свою очередь прицеливаясь на острый угол лесопосадки у вершины хорошо просматриваемого холмика. Солнце по чуть-чуть начинает припекать, спасение наше в облацех. Их ровно столько, чтобы соотношение света и тени в движении не напрягало. Плюс свежий ветерок. Во всяком случае, мне в футболке с длинным рукавом не жарко. 10.34 Обернувшись в очередной раз назад - не упустили ли чего впопыхах - обнаруживаем плезиозавра, прилёгшего отдохнуть ещё в Мезозое и основательно с тех пор окаменевшего. Многослоистая складчатость, выступающая из яйлы на западе, образует длинную шею. Массивный изгиб туловища, плавно нарастает к тригопункту и значительно круче опадает к гибкому змеиному хвосту, кончик которого стиснут меж восточных холмов. Вдоль "спины" топорщится тёмный гребень из верхушек сосен, облюбовавших северный, более пологий бок чудовища. Южный, обращённый к нам, крутой склон исполосован горизонтальными шрамами разной толщины и глубины. Не хотел бы я пересечься на узкой тропке со зверушкой, способной оставить своими коготками или зубками такие царапины... Таланта, отточенного годами, под рюкзаком не утаишь. Уже третий временный ориентир сменился, а мы ни разу мёртвой петли не завернули и в воронку/стенку не уткнулись. Чувство такое, что Паше GPS был нужен только лишь для калибровки встроенного компаса. Даже не запыхавшись, выходим к подножью Иртыша. Наперерез нам движется ещё одна группа, кстати, первая после примеченных с Динозавра байкеров. Вежливо пропускаем её вперёд, сбрасываем рюкзаки, назначаем Игоря добровольцем (он не сопротивляется) и налегке "гуляем" вершину. 11.31 Высота - 1044 метра.
Иртыш. В тур из камней воткнута длинная палка, на которой развивается
разрезанный вдоль оранжевый кулёк. -ТАК!
- говорит Славик, после чего наотрез отказывается коллективно фотографироваться
у вершины. Океюшки. Мы - вне политики. Согласно мусульманским и христианским
канонам, выстраиваемся лицом к востоку и делаем коллективную фотографию
на фоне Кара-Тау. Вообще, кроме нас, запечатлять здесь действительно нечего: вид с метеостанции отличается от иртышёвого ничем. Бугристая, как поражённая оспой, плоскость разлеглась от горизонта до горизонта. Зелёно-голубая линия далёких холмов на востоке за час хода как будто и не сдвинулась с места. Где-то там, за этими холмами, скрывается наш очередной промежуточный финиш: озеро с загадочным (за отсутствием топонимического словаря) названием Эгиз-Тинах*. * Эгыз (тюрк.) - двойня, тыйнак (тюрк.) - пруд. Типа в межень их там не одно озеро, а целых два**. ** О том, сколько озёр на самом деле, читайте ниже. Прямо от вершины Иртыша "Команда" чухает к рюкзакам - лениться. Паша, Серёга и я решаем поискать какой развлекухи и углубляемся в лес, откуда доносится щебет молодёжи, время от времени прерываемый взрыкиванием руководителя: - А ну, отойди на ... от дырки !!! 11.45 Высота - 1017 метров. В окружении деревьев открывается бездна огромного колодца. Ни воронок, ни ступенек, просто полянка, у одного из краёв - самая настоящая Чёрная дыра. Шахта Кастере*... Немудрено, что "пионервожатый" так надрывается, к краю подходить прямо скажем страшновато. Где-то я такой "профиль" уже встречал. Ну да, на трёхмерных картах Ози Эксплорера, построенных с использованием геоданных NIMA DTED. А именно в местах, где спутнику не удавалось точно определиться с высотой. * названа в честь известнейшего французского спелеолога Норбера Кастере. 1200м... 1199м... 1198м... БУМ! Минус 9999м! Посреди гладкой, как стол яйлы - узкая, в один пиксел, десятикилометровая дыра. Уж не глубину ли шахты Кастаре пытался промерять спутник? Ну пусть не десять тысяч, оставим марианские глубины в покое, но и семьдесят, как будто вырезанных лазером с ядерной накачкой метров, - это "тоже карашё". Не совсем понятно, с чего это в рядовом лесочке такие богатые украшения: водосборного бассейна практически нет, диаметр "дырки" - метров шесть. Надо же так низко пасть (в хорошем смысле этого слова, разумеется).
- Такая же свинья, только ещё более грязная! (с) С Островский. Бездорожье вокруг достойнейшее, надо отдать должное уверенным в своих "подседельных" водителям: если крутые джипаки где застрянут, "за трактором" придётся бегать очень и очень далече. Впереди снова слышатся голоса. Навстречу выходит мужчина с увешанным верёвками рюкзаком и девочка в коротком платьице, весело щебечущая "приём, приём" в переносную рацию. - Монастырь-Чохрак? Метров пятьдесять отсюда, прямо за деревьями. Воронку увидите, там ребята работают. 12.01 Высота - 974 метра. Широким ступенчатым амфитеатром уходит вниз сужающийся раструб "патефонной трубы". Ближняя часть камениста, дальняя заросла лесом. Связки карабинов, лесенок, спусковых устройств и прочих, помогающих выживать тяжестей. Толстые бухты видавших виды жёлто-бурых верёвок. Снаружи работают двое. Из тьмы доносятся отрывистые команды, бормочут прерываемые разрядами статики рации. Отверстый зев огромной пещеры беззвучно глотает туго набитые брезентовые мешки со снаряжением. Тонкой паутиной трепещут на ветру принимаюшие на себя нагрузку верёвки. "Поклонники летучих мышей" собрались вниз надолго. Нам же, как одержимым светом, пора догонять своих. * * * Начавшиеся нигде туры заканчиваются ничем. Впереди снова разлеглась яйла, только чуть более холмистая, чем прежде. Если идти, избегая самые верхушки холмов, возможности сориентироваться никакой. Мы - не поднимается. GPS отдыхает, а Паша не перестаёт меня удивлять. До озера остаётся километр-другой да и всё, а по "ой, боюсь, как страшно" расписанным в литературе каррам погулять так и не довелось. Прямо сейчас, хоть вверх по уклону карабкаемся, под ногами только травка шёлкова, а вокруг - кустики ростом до пояса. Несмотря на вчерашние экзерсисы, ощущение от Чёрного Бия складывается на удивление светлое. Даже обидно. Подсознательно ожидалось получить что-то сродни езды в заполненной бетоном бочке, чтобы можно было, сплюнув хрустящий кварцевым песочком да гравием портланд-цемент, позволить себе в голос посетовать "а говорили, порожняком пойдём"... Помнится, странствия от Ат-Баша до Чёртовой Лестницы намного тяжелей давались, как в смысле костедробительности камешков под ногами, так и обилия сбросов да воронок, которые, по лесам-овражкам петляя, обходить приходилось... Выслушав мои пространные сентенции, Паша довольно улыбается: - Надо было пойти туда, куда нам твой GPS указывал. :-P 12.54 Высота - 1030 метров. Перебравшись с правого бока одного холма на левый следующего, решаем вскарабкаться до его вершины, чтобы осмотреться - это рядом, всего метров пятьдесят. Прошу прощения, Господа хорошие, но мы, кажется, пришли. Перекур! Не слишком пологий уклон, внизу слева - развалины кошары, справа - зеркально отражённый вопросительный знак каменистой грунтовки. На 380 метров юго-западнее "нашего" холмика - вершина с отметкой 1056.8 м, гора Карчигалы*. * карчыга - лицевая часть, каршыга - сокол. Тюрки, похоже, в свою локальную "эпоху великих географических открытий" и сами не знали, что в виду имели. Вот только озеро... его нет. Точнее, не совсем чтобы нет. Камыши да сочную осоку потоптать, или, там, ванну грязевую осуществить, это всегда пожалуйста, но вот усталых чрёсел - не макнуть. Водой даже не пахнет, разве что тиной подсохшей. О, так может, названьице как раз ею и было навеяно? Специально сюда, чтобы на Эгиз-в-Тине посмотреть, завернули - озёра на яйлах ещё та экзотика - и на тебе: кроме красивого названия, ловить нечего. Из реестра для повторных посещений - вычёркиваем.
Изредка корректируя направление, идём на подъём. Как мы с Леной ни спешим, догнать передовиков не получается. Научил всё-таки Паша подрастающее поколение плохому. Игорёк приклеился к лидеру, как рыба-прилипала к касатке. До них устойчивых двести метров и - никаких компромиссов. Вику, Gene и Славика я давно "соблазнил и бросил": заметил серо-зелёную чесночницу на обочине, да им и сдал. Фотоаппараты наизготовку, бух на коленки и хай-давай земноводной прЫнцессе поклоны бить. Этим бочком повернись, да тем бочком повернись... * * * 13:34 SMS Идем Хриколь - Алакат - Кокасан - Павло-Чокрак. Тарас. 13.36 Высота 1012 метров. В конце подъёма Паша объявляет привал, надолго углубляясь в карту. Нет в нём ни грамма доверия гарминовской великомудрой железке... А у меня - есть. Поэтому не сомневаюсь, что речка Западный Танас и вершина Топарчих-Кыр* прилично северо-восточнее нас. Определившись со сторонами света, Паша избирает дорогу и хребтик, направленный строго на север. Берём. Тем более, что прямо на востоке у нас понижение, одолев которое придётся вновь подниматься вверх... * Топарчих - комочек, кусочек; топарлак - округлённый, и то и другое - прямо в точку. Хыр (кыр) - скруглённая вершина горы, гребень.
* Кубрели - удобренный (навозом) - загоны на вершине когда-то были. Сохмач - "конец хребта". 14.09 Высота - 919 метров. Спустившись в русло Танаса, решаем устроить перекус: самое время обедать. Да и травка нагуляла - так и манит растянуться на подольше. Прямо из реки пить неспортивно, собираем у всех бутылки и устраиваем набег вверх по течению. Паша уверен, что до обозначенных на карте родников идти всего ничего. GPS ехидно показывает ему несуществующий язык: в масштабах Караби действительно "всего ничего" - метров шестьсот, всё в горку... Энтузиазма хватает ровно дойти до ближайшего правого притока. Там обламываемся и набираем воду в глубоком эллиптическом озерце, знаменующего слияние ручейков. К возвращению бутерброды с паштетом снаряжены неизменными шпротами. Подкрепляемся, походя обсуждая, это всё ещё Караби или уже нет. Мнения расходятся. "Караби", "не-караби" и "не всё ли равно" примерно по 1/3. За рабочую версию принимается последний, наиболее демократичный вариант. Пятиминутный релакс, запоздалое обнаружение подмокших "фундаментов" (травка травкой, а влажность под ней - влажностью), разгон демонстрации протеста надоедливых рыжих мурашей. - Погуляем на Топарчих? (с) Паша, у которого обострилось шило. Сразу отзываемся мы с Gene. Чуть позже стартуют Вика с Серёгой. После еды брать вершину в лоб не хочется. Долго восходим по диагонали вправо, на юго-восток, метя на лесистую седловину между Топарчихом и безымянным холмом. Ступив на ровное, открываем для себя длинную цепочку незнакомых вершин и факт, что Топарчих бессовестно застит пейзаж. Значит, нам снова наверх...
Запад до самых окраин заполонён Караби. Издали и сверху яйла снова становится похожа на игровое поле для настольного футбола: лунки, лунки, лунки, только пластмассовых игроков на возвышениях не хватает, да мячика белого. Без особого труда идентифицируем курчавую макушку "истинного" Иртыша. Внушительно мы от него отдалились. На севере белеет прямой, как угол дома, контур Ак-Каи. До неё более 25 километров, но это не мешает разглядеть крупные вертикальные складочки. В десне бескрайних лесов северо-востока торчит гигантский клык Кок-Таша. Надо как-нибудь обязательно завернуть в Синекаменку и плотно засидеть этот "Голубой-Как-Само-Небо Камень"... Далеко-далеко, на востоке, видна впившаяся в море игла Меганома, а чуть ближе - всполохом факела - Сокол. 15.25 Мы всё еще на вершине. Никак не можем оторваться. Для идентификации мешанины ближайших юго-восточных вершин и хребтов Паша разворачивает карту. Выскочивший из-под локтя ветер, офицером Первого отдела вцепляется в истрёпанную бумаженцию, пытаясь изодрать её в мелкие клочья. Оно, конечно, правильно, революционная бдительность даже в мирное время превыше всего, но у нас руки крепкие и спины широкие, отстояли. Западный, обрывистый склон горы Кыргуч заслоняет нашу завтрашнюю до-обеденную цель: Кок-Асан-Богаз. Перевал Алакат, скалистая вершина Шуври, перевал Калистон-Богаз и гора Хриколь видны как на ладони: мы чувствительно выше их. Дальше, к югу, всё путается и сливается, а потом ещё и скрывается за косой саженью вершины с сочным, но непереводимым на русский имечком Кулуйны-Обасы. - Кого-кого "обаcсы"? Кулуйны? (с) Паша Швед. 15:38 Пока мы с Пашей, тыкая палцурами во все стороны, топо-гео-привязываемся, Gene развлекается приёмом многочисленных SMS-ок от Тараса и без особых надежд на успех пытается нанести ответный удар: Торпачик-кыр, будем Чокрак вечером или завтра утром.
16.14 Высота - 899 метров. Омут, тёмный и неподвижный омут, а не лес. Да нет, вообще-то он светлый и яркий, но восстановленной годами безлюдья дикости хоть отбавляй. То, что когда-то было наезженной дорогой, сейчас - две широких ленты черно-бурых листьев, в которые проваливаешься выше середины голени. Пересекаем обширные поляны, украшенные кучно лежащими крупными каменьями и одельно цветущими дикими грушами. Воздух сладок, как мёд. Никакого мусора, пластика и кострищ, аж душа развернулась, и сворачиваться не собирается. * * * Снова под ногами сырые
лесные обочины. Замшелые, местами - скользкие, "более другими"
местами - замшелые и скользкие одновременно. На хребтовине одной из
таких "подлых тварей" я размашисто усаживаюсь на копчик и,
оставляя за собой широкий и вогнутый след (прямо готовое лекало для
аквапарка!), съезжаю в листву на дне. "Команда" моментально
реагирует: хихикая, отодвигается подальше от края грязе-лиственного
"двуречья". И только уверенный в повышенной проходимости своих
открытых тапочек Gene продолжает двигаться, как прежде. Вж-ж-жик. Чвяк!
Влажный шелест соскальзывающей с обочины попы. Ласкающий ухо, только
мне одному слышный матюк. Лес ещё светлее от чувства выполненного долга становится... Окинув профессиональным взглядом чернозёмно-суглинистые арьергарды и по-слаломистски выворачивающую из-за поворота Вику (в который раз безуспешно пытающуюся обуздать вообразившие, что они с самого рождения горные лыжи, кроссовки), Паша излагает новый, адаптированный к склизкой окружающей среде план-ураган: - Напрямик в ущелье не пойдём... по дороге - тоже. Что нам остаётся? Совсем немножко - по жалким останкам пришибленной временем дороги и длинный травянистый склон, круто падающий к руслу не обозначенной на карте речушки. Спуск в общем несложный... если всё время под ноги смотреть. Но я об этом забываю и со всей дури наступаю на большую - метр на полтора - каменную плиту. Покровные листья с готовностью подаются, соскальзывая с таящейся под ними грязи, с размаху усаживая меня точно на край плиты. Траектория пике и конечное положение до боли в седалище знакомые. Стамбульские (вернее одесские) задворки, колоритная пара непереводимо-фольклорных контрабандистов, аккуратно разложенные на асфальте арбузные корки... - Чь-ёрт поберь-и?!!
17.02 Высота - 592 метра. В прямой видимости от полноводного ручья упираемся в замаскированную зеленями сыпуху. Нам с Леной, в поисках более лёгкой доли забредших в самое её сердце, приходится цепляясь за корни ползать по земляному склону, переходящему в не слишком высокую, но неприятно нависающую над водой стеночку. Под рюкзаками это "прикольно". Так и не добравшись десятка метров до воды, единогласно объявляем привал. Заслышав давно ожидаемую команду, Игорь усаживается меж рюкзаков и начинает с удовольствием "сторожить". Метрах в пятидесяти выше по течению грохочет живописный двухметровый водопадик, но куража его посетить хватает только у Славика.
Переправляемся на левый берег, поднимаемся немножко вверх по склону и очень удачно обнаруживаем очередную "когда-то-дорогу". Минут через пятнадцать барьерного бега через поверженные стволы начинаю искренне жалеть Моргунова, вдоволь напрыгавшегося через заломанные берёзки во время съёмок "Самогонщиков". Терзаюсь неразрешимой загадкой: партизаны это немцам препоны чинили или наоборот, немцы - партизанам. Стволов понавалено столько, что кажется, руку к безобразию приложили как те, так и другие, причём по взаимной договорённости... - Паша хотел погулять с нами, или чтобы мы за ним погуляли? (с) Сергей Островский, с невыразимой тоской глядя на мелькающий далеко впереди чёрно-зелёный рюкзак. Дорога нехотя сползает
в русло и на какое-то время теряется. Перепрыгиваем по камешкам на правый
берег, немножко "буерачим" и обнаруживаем её продолжение.
Это красиво: раскатанный меж деревьев зелёный ковёр, густо изукрашенный
мелкими жёлтыми цветами. Не дорога, а праздник сердца. Как ни жалко
топтать льнущие к голеням первоцветы, выбора нет: по сторонам сплошные
засады, совмещённые с полосами древесных препятствий. Снова начинаются скачки через стволы. Пару раз споткнувшись, ощущаю, насколько устал. Треки становятся тяжёлые-тяжёлые, подошвы как липучкой для заделки швов железобетонных зданий намазаны. От земли не отклеить. Делюсь этим откровением с Леной - мы с ней всегда замечательно синхронизировались как по скорости движения, так и по общей проходимости. Ответ меня обнадёживает - я не одинок. 17.43 Высота - 461 метр. Чудененько: наша квази-дорога упирается в достаточно вертикальную для отказа от немедленного штурма скальную стену. Слева и справа крутые, градусов под шестьдесят, увалы. Выбирай, но осторожно: а) раскисшие, земляные, поросшие как раз тем самым редколесьем, по которому, страхуясь от ствола к стволу, вниз не пробежаться; в) посыпанные мелкими камешками с вкраплениями именно того злопакостного кустарника, что поскользнись-ухватись, так с ним в обнимку до самого низа и загремишь. Оно понятно, что спускаться придётся. Вот только энтузиазма делать правильный выбор в "Команде" нет. Именно поэтому Пашкина идея прогулки без рюкзаков вызывает заметное оживление. Возвращаемся несколько назад и сползаем влево, к знакомому ручейку.
Серо-каштановые стены, заросший мхами Хаос, разваливший свои мощные
телеса от края до края русла. Звеня на сотни голосов, вода протискивается
меж береговых камней, формируя миниатюрные дельты, чтобы пятью метрами
ниже вновь слиться в единое целое. Стена, в которую упёрлись, преследует
нас и здесь. Сбежав до самой воды, она касается её, полощет "подол"
и, сделав шаг через поток, жаворонком взвивается вверх. Почувствовав
себя зажатым в цепкой хватке змеелова, ручей шипит пойманной анакондой,
вспенивается, и в судорожной попытке вырваться сваливается с трёхметрового
уступа в узкий, как игольное ушко, каньон. Самой теснине Бог дал длины от силы метров пятьдесят, высоты - двадцать, ширины (у самого дна) - метр-полтора. Живописной её никак не назовёшь. Потому что ни живо, ни уныло, ни ярко, ни блёкло, ни словами ни образами, её не опишешь. Нужно это увидеть и счастливо замереть. Как другая, только что сожравшая взрослого кабанчика анаконда. Одна неувязочка - не увидеть каньончика толком, больно крепкой и норовистой ручейковая "змейка" оказалась. Как-никак за свободу свою бьётся, вынуждая покрытые глубокими папиллярными трещинами и пигментными пятнами пальцы скал смыкаться всё теснее и теснее. С проходимостью без верёвок напряжёнка. Всласть насидевшись в русле, напиваемся от пуза, оставляем вошедших в клинч единоборцев в покое и, вполне удовлетворённые увиденным, выкарабкиваемся к рюкзакам. Накопленных эмоций и энергий хватает с лихвой и на развесёлый грохотунчик вниз по кустарникам (без потерь), и на непривычно бодрый для предзакатного часа марш-бросок до зарослей лесного ореха пополам с яростно цветущей дикой вишней. В нагрузку к зеленям и удобному чистому кострищу Восточный Крым предоставляет нам удобную для омовения излучину Танасу и надлежащий пейзаж. Отмечу это "над-" особо: пейзаж действительно всё больше нависает над головой. Где же ему ещё быть, если мы находимся точно в Междурожьи Дьявола - Шайтан-Капу. 18.41 Высота - 375 метров. Со всех четырёх сторон лагерь обступили скальные громады. Высокие - метров сорок, может больше, может меньше - хоббитам вроде нас всё огромным кажется. В умиротворённо-холмистом окружении настолько модернистское творение природы, безусловно, становится единственным и неотрывным центром внимания. Как магический шар-палантир, или, продолжая пользоваться "властелинными" фетишами, шлем на голове Генерального Назгула. Только пронзительного воя летучей тварюги не хватает, чтобы мы врассыпную ломанулись. На
самом деле, мы и без неё ломанулись: кто фотографировать, кто купаться,
кто свершать попытку перепрыга на противоположный берег Танасу. Нам
с Gene, за выходом из строя фотиков и справедливого ожидания, что два
сантиметра грязи сами отвалятся, досталось последнее. Рано обрадовались.
Вниз по течению упёрлись в прижим, образованный северо-западным "рогом"
Дьявола. На юге выявили серию довольно глубоких быстрин, разделённых
одно название что мелководьями, но не настолько "мелко", чтобы
не погрузиться до колен.
Жалко, Вика на цифру переползла. Сейчас бы прикрутить к её старому верному фотику "зенитаровский" фиш-ай, у которого поле зрения 180 градусов, улечься на спину, да и захватить это небо и скалы в окружении цветущих вишен... Заметка на полях блокнота: вернуться к Шайтан-Капу только после покупки хоть поганенького, но "рыбьего глазика". ...или, что еще лучше, найти адекватного спонсора на аренду экзотики мировой широкоугольности: 6-миллиметрового в фокусном расстоянии (!), 24-сантиметрового в передней линзе (!!) и 5,2-килограммового в весе (!!!) никоновского монстра с диагональным углом зрения в 220 градусов* (!!!!). Тогда и речке, и кострищу, и нам всем в одном-единственном кадре место бы нашлось. Только фотографа надо по самую маковку в грунт вогнать, чтоб уши его и всё, иже было с ними, пейзажа не застило... *
Что-то вдруг подумалось мне, найдутся желающие сие диво дивное
хоть краешком глаза увидеть. Для любопытствующих:картинка
стекляшки тут. * * * Всё это до жути живописно и классно, достойнейший аккорд под завесу самого долгого за весь поход дня, но донецкий народ уже весь перекупался, Паша постирался, один я, как Львёнок, "всё лежу, и лежу, и на солнышко гляжу". Собрав огромный узел тряпья, и вооружившись шестью декоративными кусочками позаимствованного в лагосском "Шератоне" мыла, отправляюсь на нарушение экологической обстановки. Нависающие над рекой ветви - замена автоматических стиральных машин класса А+ с режимом особо деликатной стирки. Они даже воду не греют, чтобы ткань не повредить или обесцветить. На одну - брюки, Головкинских понюхавшие. Прищепками приклацнул штанинами в воду - пусть глина с чернозёмным подслоем самотёком вымывается. На другую, пониже, - носки и футболки. Теперь можно и ноги, гудящие как трубы Иерихона, рядом отмокать выложить. Жалко, прищепки кончились. Я бы и ноги приклацнул: у поверхности вода теплее.
- Паша расстилает полиэтилен. Теплицу, наверное, строить собрался. (с) Славик Горовецкий, безуспешно пытаясь утопить половник в супе. Жука, пойманного за облизыванием ножа, которым резали сало, Островский принародно казнит - консервированием в расплавленном воске. До сих пор был наш, исконно-молдавско-пацифистский товарищ, и так близко к сердцу воспринять особенности национального салопочитания!... 22.00 Последнее, что закрепилось в ускальзывающем в сон сознании - тихие голоса Паши и Gene, за вечерними порцайками никотина обсуждающими, где логичней закупаться "трупиками невинно убиенных животных" - в Поворотном или Зеленогорье. В пути с
09:03 до 18.40, пройдено 21,13 км за 9 ч 37 мин, День
Шестой |