(Начало читайте здесь)

В списке использовавшихся во время операции медикаментов они обнаружили неразрешенный к применению в Украине анестетик «анекаин». Чтобы проверить, действительно ли он использовался, Евсеев обратился в инспекцию по контролю качества препаратов. Туда «Эксимер» для утверждения направлял перечень всех применяемых медикаментов. В полученном документе не было указано ни одного анестетика.

- Притом, что характер операции предполагает обязательную постоянную анестезию, можно сделать вывод, что это делалось именно с помощью «анекаина», - утверждает Алексей Иванович. – Для меня до сих пор непонятно, кто и как завез этот препарат, каково было его качество и срок годности, в какой емкости он хранился, проводилась ли стерилизация. Нам удалось установить, что во время предыдущих операций, которые Кирилл Першин проводил в «Эксимере» 14 октября, «анекаин» тоже использовался. И отбрасывать версию заражения именно с помощью «контрабандного» препарата нельзя.



Следователь Николай Жиляков по этому поводу говорит: ни в одном из выводов экспертов не указано, что это вещество вводили пациентам. Анестезиолога клиники «Эксимер» мы, мол, допрашивали. Но он отрицает применение этого препарата. А «галочки» напротив «анекаина» в историях болезней он поставил случайно, в спешке.

Было бы, знаете ли, удивительно, если бы анестезиолог утверждал что-то другое…



Вы раньше плохо видели, теперь ослепли. Какая разница?

Судьбы всех прооперированных теперь стали похожими, как истории болезни. «Мы не живем, а доживаем, – рассказал пенсионер Виктор Писаренко. – Большинство из нас – дети войны. Фашисты издевались над нами в детстве. А врачи «Эксимера» превратили в сплошную муку последние годы. А мою семью они довели до нищеты. Их адвокат заявил мне: «Вы раньше плохо видели этим глазом, а теперь ничего не видите. Так какая разница?».

Петр Зимний после выхода на пенсию продолжал работать завскладом на фирме, неплохо зарабатывал, и терять место из-за зрения не хотелось. Он тоже решил удалить катаракту. Никто даже предположить не мог, что это решение станет началом целой цепи трагедий.

Петра Ивановича вместе с другими пациентами отправили в офтальмологическую клинику им. Гиршмана. Там в течение месяца ему проводили интенсивную терапию, спасая жизнь. Из всех пострадавших он оказался самым «тяжелым». Боль, не покидавшая этого человека на протяжении недель, оказалась настолько мучительной, что его рассудок не выдержал. Когда пришел в себя, жена Мария Григорьевна начала замечать, что он стал заговариваться, его поведение было странным. А внешне за полмесяца муж превратился из крепкого мужчины в дряхлого старика, ходящего под себя и забывающего даже имена своих детей.

Врачи-психиатры, которых вызвали прямо в клинику, поставили неутешительный диагноз. Спустя пару недель Петра Зимнего положили в психиатрическую больницу. Но глаз продолжал тревожить. Врачи боялись подходить к пациенту – чтобы не заразиться. И Марья Григорьевна каждый день брала такси и забирала мужа, чтобы отвезти на промывание. Деньги у пенсионеров были уже на исходе, и семья обратилась за помощью к директору «Эксимера» Инессе Ишковой. На что она ответила: «Да он у вас, наверное, в психбольнице полжизни провел!» И в помощи отказала.

Прошел курс лечения, Петра Ивановича выписали – не буйный. Но случилась следующая беда. Врачи обнаружили у Зимнего злокачественную опухоль головного мозга. Его жена и дочь уверены, все случившееся с родным человеком – это последствия того, что в «Эксимере» ему не оказали своевременной помощи. Ведь когда гной, расплавляющий глаз, достигает задней камеры, он начинает разъедать сетчатку и зрительный нерв. Дальше начинается воздействие на мозг. Но доказывать это некому. Сын Петра Зимнего, который занимался защитой прав отца, погиб при невыясненных обстоятельствах.

Двадцать две жертвы медицины ждут возмездия. Алексей Евсеев требует у прокуратуры установить причастность к должностным преступлениям и фальсификациям, привлечь к уголовной ответственности руководство и сотрудников клиники «Эксимер», больницы им. Гиршмана, управления охраны здоровья. Привлечь к уголовной ответственности анестезиолога, который применял запрещенный препарат. Но требования эти остаются пока без ответа.

Самое же тяжелое наказание, предусматриваемое статьей, по которой заведено дело, – лишение свободы на срок до двух лет. По словам следователя Жилякова, сколько еще будет длиться расследование – сказать трудно. А что касается «правосудия» - «если бы нам дали результаты экспертиз, которые подтверждали бы вину персонала «Эксимера», - мы тоже могли бы говорить об их вине. А пока что по этому делу достаточных доказательств для предъявления обвинения нет».

…Ходят слухи, что Инесса Ишкова в недалеком будущем собирается открыть в Харькове новую клинику. Офтальмологическую.