This version of the page http://telerabota.com.ua/news63.php (0.0.0.0) stored by archive.org.ua. It represents a snapshot of the page as of 2006-09-29. The original page over time could change.
Не всякие игры «одинаково полезны»
Главная
Работа
Объявления
Разделы новостей
Статьи
Обзоры
Пресс-релизы
Работа
Карта сайта
О сайте
Реклама
Добавить сайт
все объявления
поиск резюме
поиск вакансий
добавить резюме
добавить вакансию

Все объявления
Добавить объявление
 Новости
 Статьи
 Советы
 В помощь соискателю



Не всякие игры «одинаково полезны»
Не всякие игры «одинаково полезны»

«Представьте, что вы руководитель организации. Один из ваших сотрудников систематически опаздывает на работу. Замечания его непосредственного начальника остаются без эффекта. Ваше терпение иссякло, и вы решаете пригласить его к себе в кабинет для серьезного разговора. В назначенный час он является. Да вот беда, вы сами возвращаетесь с переговоров с получасовым опозданием и застаете в приемной нарушителя трудовой дисциплины, томящегося в ожидании».

«Вообразите, что вы поручили троим сотрудникам ответственное задание. Но в назначенный срок выясняется, что оно не выполнено. В сердцах вы допустили весьма резкие высказывания, в том числе и в адрес того из них, который свою часть задания выполнил. Вы сожалеете, что погорячились, и намерены как-то разрядить обстановку».

Подобные сюжеты широко используются нынче при проведении корпоративных семинаров и тренингов в качестве сценария для ролевых игр. Несколько участников занятий выступают от лица персонажей сюжета и, действуя каждый по своему разумению, разыгрывают коллизию до какого-то завершения. Одних исполнителей сменяют другие, предлагающие иные варианты развития событий. Наработанные импровизации обычно сравнивают, стараясь найти наиболее удачные решения. Все чаще при этом используют видеоаппаратуру.

Такие занятия, как правило, проходят очень живо и даже весело, и уж во всяком случае никто не сомневается в их пользе.

А между тем обращение к ролевым играм может дать эффект, весьма далекий от желаемого.

Поделюсь впечатлением, которое в свое время заставило меня самого усомниться в полезности этого учебно-воспитательного средства.

Дело было лет двадцать назад, когда в 9-м классе средней школы преподавали предмет «Этика и психология семейной жизни». Из года в год учительница, которая вела эти уроки, с успехом использовала следующий сюжет для игры: «Представь, что ты где-то сильно задержался — неожиданно попал в театр, в кино, к кому-то в гости… Предупредить домашних не удалось. И вот ты возвращаешься домой…» Детали вносились по ходу дела сообразно реалиям времени (отсутствие телефона дома; не нашлось нужной монеты для телефона-автомата; не смог дозвониться; никого дома не было и т.п.; сегодня подошла бы версия — «в мобильнике сел аккумулятор»). Исполнители роли опоздавшего в импровизационном диалоге с «заждавшимися членами семьи» прибегали к извинениям, сожалениям, обещаниям, лести, лукавству, а иногда и к хамству, которое, конечно же, как и другие неэтичные варианты, осуждалось при итоговом обсуждении. Ситуация безотказно работала. Но вот однажды после урока к учительнице подошел мальчик и сказал, что ему было неприятно в роли опоздавшего.
— Почему? — насторожилась та.
— Если бы я не смог предупредить, я бы никуда не пошел.

И тут учительница поняла: вот единственно правильная реакция на предлагаемые обстоятельства! А все остальное — не более чем отговорки, призванные загладить последствия эгоистического поступка.

Игра с таким сюжетом исподволь приобщает молодого человека к образу действий «героя» ситуации: можно беззаботно развлекаться, заставив кого-то ждать, волноваться, достаточно лишь найти способ потом все уладить; иными словами, такая игра вооружает личность набором стандартных средств для самооправданий, для убаюкивания совести. Выходит, что игра, к которой педагог прибегал ради предотвращения конфликтов в семье, на самом деле культивировала эгоизм и безответственность.

Еще один пример из того же времени и того же курса. (Пусть читателя, которого интересуют проблемы подготовки персонала, не смущает, что эти примеры взяты из «далекой» сферы: анализируя личные более тонкие, интимные отношения, удается более отчетливо проследить то, что в служебных отношениях остается завуалировано.)

Речь пойдет об одной из передач учебного цикла Центрального телевидения «Этика и психология семейных отношений». В ней было показано, как старшеклассники разыгрывают конфликт в семье. Исполнителями ролей мужа и жены была дана установка: после нагнетания противоречий найти пути к примирению. Это нелегкая задача, ибо начавшийся конфликт обладает собственной неумолимой логикой, которая бывает сильнее логики и воли каждого из участников. Однако в данном случае конфликту противостояла еще и воля ведущего. Сначала в углу экрана несколько раз появлялась его рука, мягко, но властно касавшаяся локтя «мужа». (Ах, как не хватает такой руки в реальных ссорах!) Но, находясь за кадром со стороны «мужа», руководитель занятий «притормаживал» только его. И этим тут же воспользовалась «жена», усилив натиск. Тогда ведущий порекомендовал «мужу» применить главный козырь мужчин в конфликте: «Ты мое самое дорогое сокровище!»
До этого сцена разыгрывалась весьма правдоподобно, и заявить такое сразу после всего сказанного было просто невозможно. И «он» стал готовить почву для этой реплики, мол, стоит ли тратить время и нервы на мелочи и т.п. И все же, когда нужная фраза прозвучала, раздался общий смех участников занятий. Получилось фальшиво, неискренне.

Искреннее интимное признание — будь то признание своей неправоты или признание в любви, выражение особого отношения («ты мое сокровище») — рождается из глубины души и обладает могучим воздействием на другую душу. Такое признание не может созреть в случайных, тем более остроконфликтных отношениях. Зато легко можно воспользоваться словами, обозначающими соответствующие чувства, или другими символами (например цветами) и с их помощью без особых усилий попытаться получить нужный результат. Именно таков урок, который, вопреки воле постановщиков, был преподнесен зрителям и участникам передачи. Интимные признания в ней были превращены в приемы, которые, будучи оторваны от духовного источника, начинают служить некими универсальными психологическими «отмычками», избавляющими от необходимости искать «ключи к чужому сердцу».
Нельзя сказать, что психологи и педагоги, занимающиеся подобным «обучением», так уж не ведают, что творят. Но у каждого из них находится своя система самооправдания.

В одном из сюжетов телевизионного цикла «Человек среди людей» был представлен некий психолог, который, используя игру, «тренировал» директоров профтехучилищ на случай неприятного разговора с сотрудником, допустившим промах в работе.

Это было откровенное «натаскивание», вооружающее на американский манер стандартными приемами манипулирования поведением партнера. И журналистка, продолжая передачу, в беседе с психологом после занятий высказала ему справедливое опасение, что его рекомендации располагают к неискренним действиям. (Увы, наиболее подходящее слово «лицемерие» произнесено не было.) Психолог ответил, что это закономерный этап овладения мастерством общения. Журналистка молча приняла такое объяснение. А жаль: надо ли быть психологом, чтобы знать, что от многократного повторения фальшь, ложь никогда не станут ни правдой, ни элементом культуры общения. Зато неискренность может войти в привычку, превратиться в черту характера.
Знаменательно, что в очередном сюжете того же цикла другой психолог, проводивший занятия с группой педагогов, убедительно показал, насколько важно (и возможно, хотя и не просто) выработать в себе при общении изначальное искреннее расположение к другому человеку и дать ему это почувствовать. Для этого тоже необходимы упражнения, тренировка. Но приемы, которые при этом отрабатываются, не самоцель, а всего лишь инструменты, облегчающие решение основной задачи. Все это было уже давно, но актуальность приведенных наблюдений, к сожалению, не снизилась, скорее, даже возросла, что объясняется, между прочим, и ростом популярности разнообразных, в том числе и ролевых, игр в системе профессиональной подготовки. При этом чаще используются сюжеты, не связанные с конкретным видом деятельности, а носящие общечеловеческий характер, то есть бытовые, межличностные.

Вот весьма распространенный тип игры: «Подготовка к полету на Луну (высадке на необитаемый остров с тонущего корабля и т.п.)». Из большого перечня предметов участники занятий, разделенные на мелкие группы, должны отобрать ограниченное количество самых необходимых. В игре отрабатываются навыки группового взаимодействия и принятия совместных решений.

Но сами эти решения, как и вся ситуация в целом, начисто лишены какого бы то ни было практического смысла. Те же навыки общения могли бы быть получены вместе с порцией профессионального опыта за то же (если не меньшее) время при постановке игры, завязанной на профессиональной коллизии.
Еще один (уже современный) пример.

Группе участников корпоративного тренинга завязывают глаза и предлагают построиться по росту. Сутолока, неразбериха, визг продолжаются до тех пор, пока кто-то из группы не захватывает лидерство и не выстраивает всех на ощупь по ранжиру. Процедура занимает не менее 10 минут. А вывод вот какой: «При недостатке информации наиболее эффективен авторитарный стиль управления». Едва ли эта истина нуждается в подобном доказательстве, не говоря уже о потерянных драгоценных минутах.

В занятиях, построенных на такого рода играх, отчетливо преобладает развлекательный эффект. Обучаемые остаются весьма довольны нескучным времяпрепровождением. Однако, вдоволь натешившись, участники учебных забав возвращаются к прерванной профессиональной деятельности в прежней привычной манере.

Кто-то может удивиться: как же так, ведь занятиями руководят профессиональные психологи, куда они смотрят?

Отвечу вопросом на вопрос. А все те, кто собирался повернуть северные реки вспять и, похоже, снова принимается пробивать свою затею, разве они не специалисты в своем деле? Или руководители монополий, стремящиеся любой ценой взвинтить тарифы на свои услуги? Или те, кто своими решениями и действиями нанес непоправимый ущерб природе, здоровью людей, архитектурным и историческим памятникам? И дай им волю, возьмутся рьяно за прежнее. Разве они не призваны приносить пользу обществу или хотя бы не вредить?

Приходится признать, что победа рыночных отношений резко усилила позиции корпоративного эгоизма. Сегодня ориентация на интересы (в первую очередь материальные) собственной фирмы или отрасли, пусть даже в ущерб общественным интересам, многим даже не кажется предосудительной.

В одном солидном издательстве я выразил удивление по поводу серии, носящей откровенно шарлатанский характер. Мне ответили: «Вы думаете, мы сами не знаем цену этим книгам? Но они хорошо раскупаются и приносят солидную прибыль. Так что мы будем продолжать их выпуск».

Профессиональный психолог, освоивший ряд стандартных игровых методик, используя их, имеет явное преимущество перед неискушенными участниками занятий. Это позволяет ему легко занимать и удерживать за собой лидерскую позицию в любой аудитории. Вторгаясь же в проблемы чужой профессии, он рискует оказаться куда менее компетентным, чем любой из его подопечных. Стоит ли удивляться, что в приведенных примерах руководители занятий обращаются к традиционным методикам, предназначенным для помощи невротикам, испытывающим трудности в общении? И «Подготовка к путешествию», и упражнение по построению с завязанными глазами дают в этих случаях несомненный психотерапевтический эффект. Заимствование же их для корпоративного тренинга свидетельствует о нежелании или боязни тренера вникнуть в чужие профессиональные проблемы, то есть по существу означает сдвиг в ориентации на собственные интересы в ущерб интересам потребителей. Нельзя исключить и более простое объяснение — заурядную лень, ибо выход на чужое профессиональное поле требует специальной дополнительной подготовки. Ее суть заключается отнюдь не в «ликбезе» применительно к каждой новой профессии, с представителями которой сталкивается тренер, а в овладении особыми методами, позволяющими ему использовать в игре профессиональный потенциал самих слушателей на их же благо.

И не случайно, наряду с широкой популярностью игровых форм обучения, в их оценках все более отчетливо улавливаются скептические и даже негативные ноты. Пока это преимущественно одинокие голоса тех, кто интуитивно почувствовал, что подобное обучение иногда приносит больше вреда, чем пользы. Но надо ли дожидаться, чтобы эти голоса слились в могучий хор, под напором которого, чего доброго, выплеснем с водой и младенца?

Многолетний собственный опыт применения учебных игр в работе с представителями различных профессий в сочетании с наблюдениями за чужой практикой позволяет мне предложить некоторые рекомендации, которые помогли бы избавить игры от побочных эффектов и осложнений. Речь об этом пойдет во второй части статьи.

Прежде всего подчеркнем: в ряду вопросов, что будет представлять собой предстоящая игра и как она будет протекать, несомненно, главным является вопрос, кто будет ею руководить. Основным требованием к личности ведущего, кроме обязательного психологического или педагогического образования, является высокий уровень коммуникабельности. Тот, кто берется проводить игру, должен уметь не только терпеливо слушать других людей, но и слышать их. Очень важна готовность и способность к импровизации.

Догматичность, безапелляционность, апломб служат абсолютным противопоказанием для этого вида деятельности. Выбирая сюжет игры, следует ясно определить учебно-воспитательную цель [Иногда может потребоваться детализировать это понятие, выделив и даже противопоставив учебные и воспитательные цели. Подробнее об этом см.: Линчевский Э.Э. Мастерство управленческого общения. СПб.: Речь, 2002. С. 109—114], ради которой игра затевается: какие качества, какие навыки и умения, необходимые для культурного общения, для формирования активной жизненной позиции или для успешной профессиональной деятельности, мы хотим развить с помощью игры.

Чтобы достичь этой цели, в разыгрываемый сюжет должны быть введены обстоятельства, которые потребуют существенного напряжения тренируемых качеств. Так, например, при игровой тренировке продавца, для развития у него выдержки и безукоризненной вежливости, ему следует противопоставить возможно более неприятных для общения «покупателей» — пусть капризничают, испытывают его терпение, провоцируют на ответную грубость. То же и в отношении менеджера по персоналу. Ему предложим взаимодействовать со своенравными сотрудниками, лодырями, прогульщиками и иными нарушителями трудовой дисциплины.

Стало быть, участники должны разыгрывать свои роли не как им заблагорассудится, а в соответствии с установками руководителя, который, ориентируясь на воспитательную цель, решает, кто из персонажей сюжета должен стать носителем желаемых положительных качеств или «субъектом» игры (его также называют протагонистом). Остальные действующие лица становятся как бы его спарринг-партнерами. Их задача — создать ему побольше трудностей (в пределах реального). Это не означает, что полезные качества развиваются только у исполнителя роли «субъекта»: остальные участники игры, как и ее зрители, в той или иной мере отождествляют себя с протагонистом, «болеют» за него (даже если исполняют роли его противников) и также приобретают полезный опыт.

Без выделения «субъекта» игра утрачивает продуктивность. Так, если в ситуации конфликта в сфере обслуживания не задать расстановку сил, партнеры либо слишком легко «помирятся», либо очень скоро зайдут в тупик. Если же одного из них, скажем «продавца», сделать «субъектом», это сразу же определяет стратегию игрового поведения обоих. Исполнитель роли продавца всеми силами старается погасить конфликт. У покупателя противоположная установка — использовать любую оплошность продавца для нагнетания конфликта. Естественно, ему это легко удается. Однако руководитель не станет ждать полного провала «субъекта», а остановит игру и даст возможность что-то сыграть по-другому или все начать сначала.

Постепенно поражение протагониста наступает все позже и становится все менее явным. Иногда бывает полезным поменять состав исполнителей или сменить «субъекта» в игре, в частности, введя новое действующее лицо. Так, заведя противоборство покупателя и продавца в тупик, можно вывести на сцену «менеджера», сделав его протагонистом. И тогда «продавец» получает установку затруднять ему выполнение должностной задачи своими негативными реакциями и действиями (опять-таки в пределах реального).

Эффективен обмен ролями по ходу игры. («Я — это ты, а ты — это я»). Так, для продавца весьма поучительно побыть в образе покупателя, а начальнику не повредит почувствовать себя в шкуре кого-то из подчиненных.

Воспитательные возможности, которые несет в себе игра, могут реализовываться лишь при условии, что проблемы «субъекта» будут близки участникам, которые с готовностью поставят себя на его место в предложенных обстоятельствах. Иными словами, сюжет должен быть реалистичен и значим для участников игры. И еще одно важное требование: сюжет должен быть свободен от каких бы то ни было ошибок, оплошностей, неблаговидных поступков, допущенных «субъектом» и ставших причиной коллизии.

Ошибки, а тем более аморальные поступки, которые по сюжету «субъект» якобы уже совершил, ставят исполнителя роли в неловкое положение, вызывают внутреннее несогласие с тем, что ему приходится играть. Вспомним возражения юноши, «поздно вернувшегося домой»: «Я бы никогда не пошел…»

Оба сюжета, с которых начиналась первая часть статьи, также встречают сопротивление со стороны исполнителей, имеющих практический опыт: «Я бы не стал вызывать сотрудника к себе в кабинет заранее, тем более зная, что ухожу на важные переговоры. Его вполне мог бы пригласить секретарь, когда я вернусь и буду готов к разговору. К тому же подобную беседу было бы целесообразно вести с участием непосредственного начальника этого сотрудника» — таковы типичные возражения тех, кому поручают роль руководителя из первой ситуации. А вот достаточно распространенная реакция на вторую: «У квалифицированного руководителя такой ситуации просто не могло бы быть. Если задание было действительно ответственным, то он обязательно поинтересовался бы заблаговременно, как идет его выполнение. И увидев, что наметилось отставание от графика, принял бы своевременные меры. И как минимум, срыв задания не стал бы для него неожиданностью».

Неприятие навязываемых неверных действий, чужих ошибок вполне закономерно: поданные в отрыве от их мотивов, личных обстоятельств того, кто их допустил, они легко осуждаются каждым из нас.

Иначе обстоит с нашими собственными неудачными решениями. Они вплетены в сложную ткань событий и зачастую представляются нам вполне оправданными. Это относится и к ошибкам, которые мы совершаем при исполнении роли по ходу игры. Самому заметить и признать их бывает далеко не просто. Поэтому обсуждение таких ошибок весьма поучительно не только для тех, кто их допустил, но и для других участников и наблюдателей игры.

Если оплошности, навязанные «субъекту» сюжетом, вызывают у исполнителя неприятие роли — это еще полбеды. Такая игра всего лишь бесполезна. Гораздо хуже, если исполнитель все же вживается в «порочную» роль. Скажем, допускается, что продавец неточно рассчитался с покупателем или директор в сердцах несправедливо уволил кого-то из сотрудников.

Разыгрывание подобных сюжетов, как уже говорилось вначале, развивает искусство самооправдания, приучает к мысли о возможности несоблюдения моральных и профессиональных норм «при определенных обстоятельствах», то есть воспитывает беспринципность, готовность к сделке с совестью.

Другое дело, если столкновение, на котором строится сюжет, происходит не по вине «субъекта», а из-за ошибочных или неэтичных действий кого-то из его партнеров по ситуации или постороннего лица, оставшегося «вне игры». Тогда «субъект» невольно оказывается в положении, когда он вынужден расхлебывать последствия чьей-то недоработки, небрежности, защищаться от чьих-то выпадов, несправедливости или активно выступать против неприемлемых намерений партнера. В подобных положениях приходилось бывать каждому, и у исполнителя такой роли не возникает рассогласования своего «я» с тем, что ему приходится играть.

Для примера посмотрим, как можно привести в соответствие со сказанным уже известную читателю ситуацию: «Тебе понадобилось задержаться, ты позвонил домой и предупредил бабушку (младшую сестру). Но она, забыв передать это остальным, легла спать… И вот ты возвращаешься…»

А так может быть преобразована первая ситуация: «Заехав по дороге на работу в другую организацию, вы приезжаете в свою фирму через час после начала рабочего дня и сталкиваетесь в дверях с опоздавшим сотрудником. Вам известно, что это далеко не первое его опоздание…»

Желающих познакомиться с анализом второго сюжета, приведенного в начале статьи, а также получить впечатление о том, как эта ситуация может быть продуктивно использована в учебном процессе, я отсылаю к цитированной выше своей работе.[ Линчевский Э.Э. Мастерство управленческого общения. СПб.: Речь, 2002. С. 196—201]

Свободны от перечисленных недостатков и вместе с тем весьма продуктивны сюжеты, основу которых составляют обстоятельства ограниченности в средствах, дефицит каких-то благ, которыми «субъект» должен распорядиться. Скажем, необходимо поделить поступившее оборудование между отделами, каждый из которых претендует на предпочтение. Или решить судьбу открывшейся вакансии, на которую претендуют два сотрудника.

Ситуации, ставящие «субъекта» перед необходимостью морального выбора, — еще одно распространенное основание для построения игрового сюжета. Например, в организации предстоит сокращение штата. Руководителю приходится выбирать между двумя-тремя сотрудниками. При этом в сюжет вводятся любые детали, затрудняющие такой выбор, а главное — исключающие решения, основанные на юридических критериях.

В начале занятий нередко приходится сталкиваться со скептическим отношением некоторых участников: «Мы ведь понимаем, что это игра. И потому обиды, хамство, подлость и прочие гадости со стороны игровых оппонентов серьезно на свой счет не принимаем. А значит, у нас не возникает настоящих чувств по этому поводу». Получается, что игра не может служить средством тренировки, «закалки» реальных эмоций. Это и в самом деле так. Для игровых занятий характерно решительное преобладание положительных эмоций. Даже самые грубые оскорбления, неудачные действия, пагубные решения вызывают смех, общее веселье. Исключение могут составить просчеты, допускаемые в конкурентных вариантах игр, когда кто-то кому-то проигрывает в противоборстве. Но и в этом случае возникают чувства совсем другие, нежели в реальном развитии разыгрываемого сюжета. В игре это что-то вроде растерянности, досады, сопровождающей азарт борьбы, а отнюдь не реакция на ущемление чувства собственного достоинства. Но в том-то и дело, что задача защиты от негативных эмоций вовсе не сводится к привыканию к ним через их повторное воспроизведение: повторяющийся сильный стресс не столько тренирует, сколько калечит душу. Примером может служить «афганский синдром» или ущербные, затравленные личности, забитые чрезмерно строгим воспитанием в детстве.

Раздражение, гнев, страх, ступор, истерика и прочие неприемлемые для нормального бытового и профессионального общения состояния возникают у человека при столкновении с ситуациями, к которым он не подготовлен, то есть не обладает арсеналом отработанных средств, позволяющих последовательно и спокойно, по-деловому их преодолевать. Задача учебных игр — не «тренировать» эти состояния, а предотвращать их появление. Другими словами, смысл таких занятий состоит не во внедрении реальных переживаний в игру, а, напротив, в переносе игрового отношения в реальную жизнь с использованием найденных в игре решений, отработанных приемов и действий.

Самый важный этап — обсуждение — наступает, когда игра уже сыграна. Собственно говоря, все, что происходило до сих пор, имеет ценность главным образом как материал для вдумчивого и откровенного разговора, который ведут между собой участники и непосредственные наблюдатели игры. Игра без обсуждения, затеянная лишь потому, что это модно («Все играют — а мы чем хуже?»), теряет свой воспитательный смысл.

Завершающий общий разговор позволяет сопоставить, уточнить, а если надо — откорректировать порой противоречивые впечатления участников и наблюдателей игры. Руководителю же занятий итоговый разговор дает возможность увидеть, в какой мере «сработала» игра, что ему самому удалось, а что нет. Особенно ценно, что непринужденная дискуссия помогает каждому заглянуть в себя, занять более определенные позиции не только по отношению к конкретной ситуации, но и вообще к жизни. Этому способствуют попытки точнее сформулировать свои мысли, выразить возникающие чувства. Одновременно люди учатся слушать и понимать друг друга. Все это развивает культуру общения, в частности полемического, столь нужного в поисках истины, особенно в наше время, когда мы освобождаемся от заранее заданных однозначных «правильных» ответов на все случаи жизни.

Кроме того, нравственные понятия, превратившиеся для многих от суетного употребления в затертые штампы, обретают свой первоначальный незамутненный смысл.

Источник: ПЕРСОНАЛ-МИКС
>Статьи23-02-2005

Ученые проанализировали отношение людей к богатству. 20-03-2006 Статьи
Женщины легче переживают свои промахи и потери денег, нежели представители противоположного пола. А вот получить чаевые у официантов больше шансов от мужчин, а не дам. К таким выводам пришли кандидат психологических наук Жанна Масликова и доктор экономических наук Имран Акперов - авторы исследования на тему "Психология монетарного поведения". Все люди по-разному тратят деньги. Одни расстаются с ними играючи, не скупясь. Другие - вечно во всем...

26 Советов для успешного прохождения собеседования при устройстве на работу 16-03-2006 Статьи
В последнее время в большинстве организаций собеседование при устройстве на работу становится все более и более сложным: один интервьюер или комиссия, множественные интервью, демонстрация навыков/способностей, враждебное интервью, изучение личного дела, психологические тесты, ролевые игры, задания на сообразительность и так называемые "испытание улицей". Так как невозможно предугадать все, с чем вы можете столкнуться, наши советы помогут вам успе...

Как на собеседовании с работодателем вести переговоры о заработной плате? 16-03-2006 Статьи
Любое собеседование с прямым работодателем или рекрутером кадрового агентства, как правило, структурировано, т.е. предполагает наличие стандартных вопросов, диагностирующих профессиональный опыт, личные данные, мотивацию, жизненные и профессиональные цели. Такая встреча практически никогда не обходится без обсуждения вопроса заработной платы. Вариантов для дипломатического обсуждения привлекательности суммы оплаты труда не так много, но всё же он...

В вузах Китая появится новая специальность – "пиротехника". 13-03-2006 Статьи
Осенью текущего года в Хунаньский профессиональный институт технической безопасности будут приняты студенты по специальности «пиротехника», что означает официальное учреждение данной специализации в китайских вузах.Китай - крупнейший в мире производитель и экспортер пиротехнических средств. В прошлом году на эту страну пришлось 90% производства и 80% объема мировой торговли пиротехнической продукцией. Тем не менее, ее изготовление не приносит...






Copyright © 2005
"telerabota.com.ua"
 
Главная : Работа : Объявления : Карта сайта : О сайте : Реклама : Добавить сайт : Партнеры